Цитаты со словом «зола»

Область
поиска
Область
поиска
Гениальная физиология розановских писаний поражает своей безыдейностью, беспринципностью, равнодушием к добру и злу, неверностью, полным отсутствием нравственного характера и духовного упора.
Кабинетное, идеологическое обоготворение стихии войны и литературное прославление войны, как спасительницы от всех бед и зол, нравственно неприятно и религиозно недопустимо.
Но война, сама по себе, не творит новой жизни, она — лишь конец старого, рефлексия на зло.
Лишь слегка прикоснувшись к поверхности европейского знания, можно так упрощенно поклоняться разуму и науке и в них видеть панацею от всех зол.
Русский человек привык думать, что бесчестность — не великое зло, если при этом он смиренен в душе, не гордится, не превозносится.
То, что есть злого и насильнического в германской машине, очень национальное, очень германское.
Религиозные корни мессианизма — в мессианском сознании еврейского народа, в его сознании себя избранным народом Божиим, в котором должен родиться Мессия, Избавитель от всех зол, создающий блаженное царство Израиля.
Всякое смешение национализма с мессианизмом, всякое выдавание национализма за мессианизм порождается темнотой сознания и несет в мире зло.
Но христианское мессианское сознание народа может быть исключительно жертвенным сознанием, сознанием призванности народа послужить миру и всем народам мира делу их избавления от зла и страдания.
В самых причудливых и разнообразных формах русская душа выражает свою заветную идею о мировом избавлении от зла и горя, о нарождении новой жизни для всего человечества.
И очень наивна та философия истории, которая верит, что можно предотвратить движение по этому пути мировой империалистической борьбы, которая хочет видеть в нем не трагическую судьбу всего человечества, а лишь злую волю тех или иных классов, тех или иных правительств.
Ничто в истории не осуществляется по прямой линии, мирным нарастанием, без раздвоения и без жертв, без зла, сопровождающего добро, без тени света.
Через ужас войны и зло колониальной политики, через борьбу рас и национальностей совершается объединение человечества и цивилизование всего земного шара.
Нельзя ведь удовольствоваться тем сознанием, что Россия отражает зло германского милитаризма.
Россия имеет свои самостоятельные задачи, независимые от злой воли Германии.
Утопизм не желает знать связи зла общественного со злом космическим, не видит принадлежности общественности ко всему круговороту природного порядка или природного беспорядка.
Обнаруживается несостоятельность таких рациональных утопий, как вечный мир в этом злом природном мире, как безгосударственная анархическая свобода в этом мире необходимости, как всемирное социальное братство и равенство в этом мире раздора и вражды.
И в путях империалистической политики было много злого, порожденного ограниченной неспособностью проникать в души тех культур и рас, на которые распространялось империалистическое расширение, была слепота к внешним задачам человечества.
Они знают, что война есть великое зло и кара за грехи человечества, но они видят смысл мировых событий и вступают в новый исторический период без того чувства уныния и отброшенности, которое ощущают люди первого типа, ни в чем не прозревающие внутреннего смысла.
Париж — магический Город, — в нем сосредоточилась вся магия современного большого Города, вся его притягательность и все его зло.
В Париже — последнее истончение культуры, великой и всемирной латинской культуры, перед лицом которой культура Германии есть варварство, и в том же Париже — крайнее зло новой культуры, новой свободной жизни человечества — царство мещанства и буржуазности.
Но мировой Город не может погибнуть, он нужен миру, в нем нерв нового свободного человечества с его добром и его злом, с его правдой и его неправдой, в нем пульсирует кровь Европы, и она обольется кровью, если Парижу будет нанесен удар.
Германская религия относит источник зла к бессознательному божеству, к изначальному хаосу, но никогда не к человеку, не к самому германцу.
Люди духа иногда с легкостью отворачиваются от войны, как от чего-то внешне-материального, как чуждого зла, насильственно навязанного, от которого можно и должно уйти в высшие сферы духовной жизни.
Физическое насилие, завершающееся убийством, не есть что-то само по себе существующее, как самостоятельная реальность, — оно есть знак духовного насилия, совершившегося в духовной действительности зла.
Война не есть источник зла, а лишь рефлекс на зло, знак существования внутреннего зла и болезни.
Зло войны есть знак внутренней болезни человечества.
Когда вскрывается гнойный нарыв, то нельзя видеть зла в самом вскрытии нарыва.
В этом духовном недуге и духовной войне есть круговая порука всех, и никто не в силах отклонить от себя последствия внутреннего зла, внутреннего убийства, в котором все мы жили.
Война не создала зла, она лишь выявила зло.
Война есть страшное зло и глубокая трагедия, но зло и трагедия не во внешне взятом факте физического насилия и истребления, а гораздо глубже.
И на глубине этой зло и трагедия всегда даны уже до войны и до ее насилий.
Война лишь проявляет зло, она выбрасывает его наружу. Внешний факт физического насилия и физического убийства нельзя рассматривать, как самостоятельное зло, как источник зла. Глубже лежат духовное насилие и духовное убийство. А способы духовного насилия очень тонки и с трудом уловимы. Иные душевные движения и токи, иные слова, иные чувства и действия, не имеющие признаков физического насилия, более убийственны и смертоносны, чем грубое физическое насилие и разрушение.
Не дано человечеству, оставаясь в старом зле и древней тьме, избежать имманентных последствий в форме ужасов войны.
В этом глубокая антиномия христианства: христианство не может отвечать на зло злом, противиться злу насилием, и христианство есть война, разделение мира, изживание до конца искупления креста в тьме и зле.
Христианство есть сплошное противоречие. И христианское отношение к войне роковым образом противоречиво. Христианская война невозможна, как невозможно христианское государство, христианское насилие и убийство. Но весь ужас жизни изживается христианином, как крест и искупление вины. Война есть вина, но она также есть и искупление вины. В ней неправедная, грешная, злая жизнь возносится на крест.
Зло, живущее в каждом из нас, выявляется в войне, и ни для кого из нас война не есть что-то внешнее, от чего можно отвернуться.
Но зло, творимое культурой, как и зло, творимое войной, — вторично, а не первично, оно — ответ на зло изначальное, на тьму, обнимающую первооснову жизни.
Абсолютная истина о непротивлении злу насилием не есть закон жизни в этом хаотическом и темном мире, погруженном в материальную относительность, внутренно проникнутом разделением и враждой.
Это — изживание внутренней тьмы мировой жизни, внутреннего зла, принятие вины и искупления.
Быть сильным духом, не бояться ужасов и испытаний жизни, принимать неизбежное и очистительное страдание, бороться против зла — остается императивом истинно-христианского сознания.
Нравственно достойнее на себя взять ответственность за зло войны, а не возлагать его целиком на другого.
Да и неправдоподобно, чтобы мы были во всех отношениях лучше немцев и чтобы враги наши были такими уж низкими злодеями и воля их целиком была отдана неправде и злу.
И в нашей литературе указывали на то, что немцы обнаружили не только жестокость и волю к господству и насилие, но и чувство долга, патриотизм, огромную самодисциплину, способность к самопожертвованию во имя государства, что само зло делают они, оставаясь верными моральному категорическому императиву.
Но нельзя сказать, что в этой борьбе один народ целиком представляет добро, а другой народ целиком представляет зло.
Справедливое и джентльменское отношение к дьяволу может лишь укрепить в борьбе со злом.
Если утверждается, что война сама по себе не есть благо, что она связана со злом и ужасом, что желанно такое состояние человечества, при котором войны невозможны и ненужны, то это очень элементарно и слишком неоспоримо.
Духи добрые сражаются с духами злыми, но вооружения их более тонкие и совершенные.
Жестокая судьба государства есть в конце концов судьба человека, его борьба с хаотическими стихиями в себе и вокруг себя, с изначальным природным злом, восхождение человека к высшему и уже сверхгосударственному бытию.
Государство само может делаться злым и истребляющим, его всегда подстерегает соблазн самодовлеющей власти.
 

Цитаты из русской классики со словом «зола»

«Купить полсажени осиновых дров и сжечь их, просеять эту золу через сито в особую посуду.
Саша молча жгла в печке обрывки бумаг и, когда они сгорали, тщательно мешала пепел с золой.
Зола, угли и обгоревшие головешки — вот все, что я заметил, но Дерсу увидел больше.
Здесь доктор открыл осторожно трубу, сунул в печку все принесенное им из погреба и, набив туда еще несколько старых араповских корректур, сжег все это и самым тщательным образом перемешал пепел с печною золою.
Потом подошел к очагу, порылся в золе, нашел там горячие уголья, раздул их не без труда и зажег лучину, валявшуюся на лавке.
Смотреть все цитаты из русской классики со словом «зола»

Предложения со словом «зола»

Значение слова «зола»

  • ЗОЛА́, -ы́, ж. Несгораемый минеральный остаток в виде серо-черной пыли после сжигания чего-л. Выгребать золу из печки. (Малый академический словарь, МАС)

    Все значения слова ЗОЛА

Афоризмы русских писателей со словом «зола»

Отправить комментарий

@
Смотрите также

Значение слова «зола»

ЗОЛА́, -ы́, ж. Несгораемый минеральный остаток в виде серо-черной пыли после сжигания чего-л. Выгребать золу из печки.

Все значения слова «зола»

Предложения со словом «зола»

  • Именно их лай и вой, раздавшиеся в этот момент, всё-таки принудили мустанга из двух зол выбрать меньшее.

  • Да и маг был готов к моему сопротивлению, а ещё очень зол из-за срыва своих гениальных планов и разгрома лаборатории.

  • Древесная зола может быть заменена мыльным раствором, который тоже нужно нагревать на огне.

  • (все предложения)

Синонимы к слову «зола»

Ассоциации к слову «зола»

Какой бывает «зола»

Морфология

Правописание

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я