Неточные совпадения
Путь освобождения от «
мира» для творчества новой жизни и есть путь освобождения от греха, преодоление зла, собирание
сил духа для жизни божественной.
Наступают времена в жизни человечества, когда оно должно помочь само себе, сознав, что отсутствие трансцендентной помощи не есть беспомощность, ибо бесконечную имманентную помощь найдет человек в себе самом, если дерзнет раскрыть в себе творческим актом все
силы Бога и
мира,
мира подлинного в свободе от «
мира» призрачного.
В философском творчестве участвовала совокупность духовных
сил человека, целостное напряжение всего духа прорваться к смыслу
мира, к свободе
мира.
Рефлектирующий и сомневающийся не может быть активным в
мире, не может быть воином, он весь погружен в ослабляющее его самораздвоение, он не уверен в той активной, творческой
силе, которой мог бы воздействовать на
мир.
Природный
мир не в
силах был бы перерасти себя в высшем самосознании человека — в природных
силах «
мира сего» не заложено никакой возможности такого самосознания.
И та лишь философия в
силах прозреть космос в человеке, которая видит, что человек превышает все явления природного
мира и являет собой верховный центр бытия.
В человеке это желание достигает сознания и высшей
силы, и в человеке и через человека два
мира сходятся и проникают друг в друга все более и более» [Цитирую по Карппу, с. 468.].
Омертвение природы и та дурная ее материализация, в
силу которой все существа
мира попали во власть необходимости и не находят выхода из состояния ограниченности, все пошло от падения человека, от дурного перемещения иерархического центра природы.
Астрономия Коперника и биология Дарвина не в
силах опровергнуть христологической антропологии как истины, превышающей
мир, истины предмирной.
Но он собственными
силами подымается по ступеням природного
мира и сам ставит себя целью.
Общее дело должно состоять: «во 1-х, в обращении рождающей
силы в воссозидающую и умерщвляющей в оживляющую, во 2-х, в собирании рассеянного праха и в совокуплении его в тело, пользуясь для сего и лучистыми образами, или изображениями, оставляемыми волнами от вибраций всякой молекулы; и в 3-х, в регуляции земли, т. е. в управлении землею как кладбищем — управление же это состоит в последовательном воскрешении или воссоздании множества поколений умерших — в воскрешении для распространения через воскрешенных регуляции на все
миры, обитателей не имеющие» (с. 426).
Если
мир есть лишь эманация, истечение Божества, если в него лишь переливается божественная мощь и убавляется по мере отдаления от источника, то и в самом
мире возможно лишь истечение и переливание
сил, лишь перераспределение мощи бытия, а не прирост мощи.
Только персоналистическое учение о
мире, для которого всякое бытие — личное и самобытно-субстанциальное, в
силах осмыслить творчество.
Инертная, тяжелая, давящая материя
мира может быть расколдована, раскована, оживлена лишь
силой соединяющей любви, которую несет с собой в
мир Абсолютный Человек, Новый Адам.
Евангельская заповедь не любить «
мира» и победить «
мир» остается в
силе навеки и никогда не может быть отменена.
Обреченный гениальности не в
силах сохранить себя в этом
мире, не обладает
силой приспособления к требованиям этого
мира.
И идеология семьи, ставшая консервативной
силой в
мире, боится всякого восхождения и полета в жизни пола, боится пуще греха и низости.
Только в языческом искусстве и есть эта классическая завершенность форм, это имманентное достижение красоты в этом
мире,
силами этого
мира.
Никогда еще не было послано в
мир таких творческих
сил, и никогда еще не была так обнаружена трагедия творчества, несоответствие между заданием и достижением.
Ибо красота есть великая
сила, и она
мир спасет.
И по сравнению с
силой и победой духа Христова всякая
сила и победа в этом
мире ничтожна и призрачна.
И кто жаждет искупить вину свою и грех свой, тот жаждет
силы и из
силы, а не слабости и из слабости, тот участвует в избавлении
мира.
К. Леонтьев точно хочет зла как оправдания апокалиптических пророчеств, как доказательства
силы князя
мира сего, как доказательства негодности этого
мира.].
Путем метода сосредоточивания человек делается обладателем мировой
силы (Праны) и может управлять
миром, но он перестает существовать как самость, остается лишь мировая божественная
сила.
И неизвестно, что устоит в этом распластовании и распылении человека и
мира, есть ли устойчивая субстанция — я, есть ли человек, которого не в
силах снести порыв стихийного мирового вихря, который пребудет и после гибели целых
миров.
Человек не противостоит космическим
силам как богоподобное, субстанциальное существо, вносящее смысл в мировой процесс, — человек пассивное орудие космических
сил, бесконечных
миров и должен служебно отдаться распыляющему космическому ветру.
Превращение Голгофской правды искупления в
силу враждебную творческому откровению о человеке есть грех и падение человеческое, рождающее мировую религиозную реакцию, задержку всеразрешающего конца
мира, создания нового неба и новой земли.
Если человек, вследствие выросшего в нем высшего сознания, не может уже более исполнять требований государства, не умещается уже более в нем и вместе с тем не нуждается более в ограждении государственной формой, то вопрос о том, созрели ли люди до отмены государственной формы, или не созрели, решается совсем с другой стороны и так же неоспоримо, как и для птенца, вылупившегося из яйца, в которое уже никакие
силы мира не могут вернуть его, — самими людьми, выросшими уже из государства и никакими силами не могущими быть возвращенными в него.
Неточные совпадения
И тут настала каторга // Корёжскому крестьянину — // До нитки разорил! // А драл… как сам Шалашников! // Да тот был прост; накинется // Со всей воинской
силою, // Подумаешь: убьет! // А деньги сунь, отвалится, // Ни дать ни взять раздувшийся // В собачьем ухе клещ. // У немца — хватка мертвая: // Пока не пустит по
миру, // Не отойдя сосет!
Он не был ни технолог, ни инженер; но он был твердой души прохвост, а это тоже своего рода
сила, обладая которою можно покорить
мир. Он ничего не знал ни о процессе образования рек, ни о законах, по которому они текут вниз, а не вверх, но был убежден, что стоит только указать: от сих мест до сих — и на протяжении отмеренного пространства наверное возникнет материк, а затем по-прежнему, и направо и налево, будет продолжать течь река.
"Мудрые
мира сего! — восклицает по этому поводу летописец, — прилежно о сем помыслите! и да не смущаются сердца ваши при взгляде на шелепа и иные орудия, в коих, по высокоумному мнению вашему, якобы
сила и свет просвещения замыкаются!"
И вдруг из того таинственного и ужасного, нездешнего
мира, в котором он жил эти двадцать два часа, Левин мгновенно почувствовал себя перенесенным в прежний, обычный
мир, но сияющий теперь таким новым светом счастья, что он не перенес его. Натянутые струны все сорвались. Рыдания и слезы радости, которых он никак не предвидел, с такою
силой поднялись в нем, колебля всё его тело, что долго мешали ему говорить.
Мы тронулись в путь; с трудом пять худых кляч тащили наши повозки по извилистой дороге на Гуд-гору; мы шли пешком сзади, подкладывая камни под колеса, когда лошади выбивались из
сил; казалось, дорога вела на небо, потому что, сколько глаз мог разглядеть, она все поднималась и наконец пропадала в облаке, которое еще с вечера отдыхало на вершине Гуд-горы, как коршун, ожидающий добычу; снег хрустел под ногами нашими; воздух становился так редок, что было больно дышать; кровь поминутно приливала в голову, но со всем тем какое-то отрадное чувство распространилось по всем моим жилам, и мне было как-то весело, что я так высоко над
миром: чувство детское, не спорю, но, удаляясь от условий общества и приближаясь к природе, мы невольно становимся детьми; все приобретенное отпадает от души, и она делается вновь такою, какой была некогда и, верно, будет когда-нибудь опять.