Неточные совпадения
Ибо поистине не мужчина и не
женщина есть
образ и подобие Божье, а лишь андрогин, дева-юноша, целостный бисексуальный человек.
Образ и подобие Божье все же сохранилось в человеке, и в мужчине и в
женщине, человек остался в корне своем существом бисексуальным, андрогиническим.
«Адам был мужчиною, равно как и
женщиной, но и не тем, и не другим, а девою, исполненною целомудрия, чистоты и непорочности, как
образ Божий; он имел в себе и тинктуру огня и тинктуру света, в слиянии которых покоилась любовь к себе как некий девственный центр, как прекрасный райский розарий, сад услад, в котором он сам себя любил; чему и мы уподобимся по воскресении мертвых, ибо, по слову Христа, там не женятся и не выходят замуж, а живут подобно ангелам Божиим» [T. V. «Mysterium magnum», с. 94.].
«Христос на кресте освободил наш девственный
образ от мужчины и
женщины и в божественной любви обагрил его своей небесной кровью» [Там же, с. 101.].
Христос восстановил андрогинный
образ в человеке и возвратил ему Деву-Софию. «
Образ Божий — муже-дева, а не
женщина и не мужчина» [Там же, с. 140.]. «Огневая душа должна закалиться в огне Божьем и стать светлее чистого золота, ибо она жених благородной Софии из семени жены; она — тинктура огня, как София — тинктура света.
Без понятия андрогина остается непонятной центральная идея религии — идея
образа и подобия Божия» [Там же, с. 190–191.]. «Небесная София (идея) была помощницей первозданного человека, не бывшего ни мужчиной, ни
женщиной; через свой союз с нею — который, следовательно, не мог быть половым — он и должен был упрочить андрогина и уничтожить в себе возможность стать мужчиною или
женщиною.
«Дом подобен невидимой природе нашего рождения, а вход, обставленный горами, — нисхождению и вселению душ с небес в тела; отверстие —
женщинам и вообще женскому полу; ваятель — творческой силе Божией, которая, под покровом рождения, распоряжаясь нашею природою внутри, невидимо облекает нас в человеческий
образ, устрояя одеяние для душ.
А
женщина редко являет собой тот
образ красоты, перед которым можно преклониться, который можно боготворить.
Но высший, мистический смысл любви не в поклонении и боготворении
женщины как красоты, вне лежащей, а в приобщении к женственности, в слиянии мужской и женской природы в
образе и подобии Божьем, в андрогине.
Поработав больше часа, он ушел, унося раздражающий
образ женщины, неуловимой в ее мыслях и опасной, как все выспрашивающие люди. Выспрашивают, потому что хотят создать представление о человеке, и для того, чтобы скорее создать, ограничивают его личность, искажают ее. Клим был уверен, что это именно так; сам стремясь упрощать людей, он подозревал их в желании упростить его, человека, который не чувствует границ своей личности.
Мы даже приблизительно не можем определить, каким
образом женщина обработала бы, например, Мясниковское дело, и не чище ли была бы ее работа против той мужской, которую мы знаем.
Помнится, в то время
образ женщины, призрак женской любви почти никогда не возникал определенными очертаниями в моем уме; но во всем, что я думал, во всем, что я ощущал, таилось полусознанное, стыдливое предчувствие чего-то нового, несказанно сладкого, женского…
То со всею прелестью неизвестного юное воображение его представляло ему сладострастный
образ женщины, и ему казалось, что вот оно, невыраженное желание.
Неточные совпадения
Клим ел, чтоб не говорить, и незаметно осматривал чисто прибранную комнату с цветами на подоконниках, с
образами в переднем углу и олеографией на стене, олеография изображала сытую
женщину с бубном в руке, стоявшую у колонны.
В другой раз она долго и туманно говорила об Изиде, Сете, Озирисе. Самгин подумал, что ее, кажется, особенно интересуют сексуальные моменты в религии и что это, вероятно, физиологическое желание здоровой
женщины поболтать на острую тему. В общем он находил, что размышления Марины о религии не украшают ее, а нарушают цельность ее
образа.
В мечтах перед ним носился
образ высокой, стройной
женщины, с покойно сложенными на груди руками, с тихим, но гордым взглядом, небрежно сидящей среди плющей в боскете, легко ступающей по ковру, по песку аллеи, с колеблющейся талией, с грациозно положенной на плечи головой, с задумчивым выражением — как идеал, как воплощение целой жизни, исполненной неги и торжественного покоя, как сам покой.
Он пророчески вглядывался в даль, и там, как в тумане, появлялся ему
образ чувства, а с ним и
женщины, одетой его цветом и сияющей его красками,
образ такой простой, но светлый, чистый.
Сначала ему снилась в этом
образе будущность
женщины вообще; когда же он увидел потом, в выросшей и созревшей Ольге, не только роскошь расцветшей красоты, но и силу, готовую на жизнь и жаждущую разумения и борьбы с жизнью, все задатки его мечты, в нем возник давнишний, почти забытый им
образ любви, и стала сниться в этом
образе Ольга, и далеко впереди казалось ему, что в симпатии их возможна истина — без шутовского наряда и без злоупотреблений.