Неточные совпадения
Путь освобождения от «мира» для
творчества новой жизни и есть путь освобождения от греха, преодоление зла, собирание сил духа для жизни божественной.
Творчество не в Отце и не в Сыне, а в Духе и потому выходит из границ Ветхого и
Нового Завета.
Творчество не раскрывается еще ни в законе, ни в искуплении, ни в Ветхом, ни в
Новом Завете Бога с человеком.
Закон начинает борьбу со злом и грехом, искупление завершает эту борьбу, в
творчестве же свободном и дерзновенном призван человек творить мир
новый и небывалый, продолжать творенье Божье.
Религиозная эпоха
творчества есть третье откровение, откровение антропологическое, следующее за откровением Ветхого и
Нового Завета.
Так
новый мир идет к
творчеству, но
творчества в нем не было еще и не могло быть до космически-антропологического поворота, до великой религиозной революции в человеческом самосознании.
В
новые времена по-разному чувствовали, что нельзя искать истоков
творчества ни в новозаветной религии искупления, ни в ветхозаветной религии закона.
Христос Грядущий раскроет свою творческую тайну тем, которые сами совершают подвиг
творчества, которые уготовляют
новую землю и
новое небо.
Прежние эпохи знали лишь вопрос об оправдании наук и искусств или создании
новых форм общественности, но не знали религиозного вопроса о
творчестве, о раскрытии творческой тайны о человеке в
новую мировую эпоху.
Активность человека идет не на
творчество нового бытия, а на восстановление старого бытия, на борьбу со злом, а не на созидание
новой жизни.
Творчество не есть переход мощи творящего в иное состояние и тем ослабление прежнего состояния —
творчество есть создание
новой мощи из небывшей, до того не сущей.
И всякий творческий акт по существу своему есть
творчество из ничего, т. е. создание
новой силы, а не изменение и перераспределение старой.
В подлинном
творчестве ничто не убывает, а все лишь прибывает, подобно тому как в Божьем
творчестве мира не убывает Божественная мощь от своего перехода в мир, а прибывает мощь
новая, не бывшая.
Творчество не есть
новое соотношение частей мира,
творчество есть оригинальный акт личных субстанций мира.
Явление в мир Богочеловека —
новый момент в
творчестве мира, момент космический по своему значению.
«Человеческое
творчество не содержит в себе ничего метафизически
нового, оно лишь воспроизводит и воссоздает из имеющихся, созданных уже элементов и по вновь находимым, воссоздаваемым, но также наперед данным образцам.
Творчество в собственном смысле, создание метафизически
нового, человеку как тварному существу не дано и принадлежит только Творцу.
Безбожна и демонична всякая попытка понять
творчество как создание
новых живых существ, а не как прирост энергии, не как рост и восхождение сотворенных Богом.
Одиночество возможно для христианина в переходную эпоху, предшествующую
новой мировой эпохе
творчества.
Путь аскетики сам по себе не есть путь творческий, и аскетические экстазы святых и мистиков — экстазы возврата к Богу, видения божественного света, а не
творчества нового мира, невиданной жизни.
Эти исключительные любители покаяния и боязливые противники
творчества — враги возрождения духа, рождения к
новой жизни.
Мы стоим перед
новым осознанием отношения святости и гениальности, искупления и
творчества.
Не могло быть в дотворческую мировую эпоху сознано, что сама оргийность пола должна быть преображена, выведена из родового круговорота природы и направлена на
творчество новой жизни,
нового мира, а не истреблена.
Подзаконная семья не есть
творчество новых отношений людей,
новой жизни, она есть послушание «миру», его бремени.
Творчество по существу своему выходит из религиозной эпохи закона и искупления, из Ветхого и
Нового Завета.
Трудность проблемы символизма в том, что, с одной стороны, всякое искусство символично, с другой стороны, есть
новое символическое искусство, которое знаменует нарождение
новой души и небывшей еще формы
творчества.
Символизм в искусстве на вершинах своих лишь обостряет трагедию
творчества и перебрасывает мост к
новому, небывшему
творчеству бытия.
Символизм есть путь, а не последняя цель, символизм — мост к
творчеству нового бытия, а не само
новое бытие.
Новый символизм характерен для
новой души и для
новой эпохи человеческого
творчества.
Судьба символистов — предтеч
новой жизни в
творчестве — жертвенна и трагична.
В
новом символизме
творчество перерастает себя,
творчество рвется не к ценностям культуры, а к
новому бытию.
Новое искусство — переходное по существу, оно — мост к иному
творчеству.
Теургия преодолевает трагедию
творчества, направляет творческую энергию на жизнь
новую.
В
творчестве теургическом снимается трагическая противоположность субъекта и объекта, трагическое несоответствие между заданием
нового бытия и достижением лишь культурной ценности.
Духовная работа смирения и послушания — лишь моменты пути, цель же — в
творчестве новой жизни.
Но высшая задача человека —
творчество новой жизни.
Творчество новой жизни проходит через тайну индивидуальности.
Любовь есть
творчество нового общения, общения в Духе.
Но он может быть направлен против ветхого греховного хаоса и против
творчества нового космоса.
Творчество никогда не есть бунт ветхого хаоса,
творчество всегда есть образование
нового космоса.
Этика
творчества должна освободить человека от того давящего чувствования себя волом, от того самосознания, которое одинаково присуще и ветхой книге Бытия, и
новым книгам по экономическому материализму.
В этике
творчества будет вдохновение
новой, небывшей еще жизни.
Из этики
творчества вытекает и
новая оценка общественности.
Коренная ложь всякой «политики» в том, что она выдает себя за
творчество нового общения, в то время как она есть лишь выражение старой разобщенности, некосмичности мира, приспособление к злой необходимости.
В государстве нет
творчества нового бытия, а есть лишь послушание закону погруженных в грех, придавленных грехом.
Новый Завет оправдывает государство, судящее грех, но не оправдывает государство, судящее
творчество.
Творчество нового Града не может быть построено на ветхих элементах общественности, на государстве, праве, хозяйстве, элементах, пребывающих в дотворческой мировой эпохе.
Но зарождается ли
творчество нового Града в революциях?
Революция есть реакция против старого, а не
творчество нового.
Творчество созидает
нового человека и
новый космос,
новое общение человека с человеком и человека с космосом.
Неточные совпадения
Постепенно начиналась скептическая критика «значения личности в процессе
творчества истории», — критика, которая через десятки лет уступила место неумеренному восторгу пред
новым героем, «белокурой бестией» Фридриха Ницше. Люди быстро умнели и, соглашаясь с Спенсером, что «из свинцовых инстинктов не выработаешь золотого поведения», сосредоточивали силы и таланты свои на «самопознании», на вопросах индивидуального бытия. Быстро подвигались к приятию лозунга «наше время — не время широких задач».
—
Новое течение в литературе нашей — весьма показательно. Говорят, среди этих символистов, декадентов есть талантливые люди. Литературный декаданс указывал бы на преждевременное вырождение класса, но я думаю, что у нас декадентство явление подражательное, юнцы наши подражают
творчеству жертв и выразителей психического распада буржуазной Европы. Но, разумеется, когда подрастут — выдумают что-нибудь свое.
— Да, но глубокий, истинный художник, каких нет теперь: последний могикан!.. напишу только портрет Софьи и покажу ему, а там попробую силы на романе. Я записывал и прежде кое-что: у меня есть отрывки, а теперь примусь серьезно. Это
новый для меня род
творчества; не удастся ли там?
— Боюсь, не выдержу, — говорил он в ответ, — воображение опять запросит идеалов, а нервы
новых ощущений, и скука съест меня заживо! Какие цели у художника?
Творчество — вот его жизнь!.. Прощайте! скоро уеду, — заканчивал он обыкновенно свою речь, и еще больше печалил обеих, и сам чувствовал горе, а за горем грядущую пустоту и скуку.
Я думаю, что нынешний исторический день совершенно опрокидывает и славянофильские, и западнические платформы и обязывает нас к
творчеству нового самосознания и
новой жизни.