Мистика Бёме вся конкретна, образна, вся связана с ликом Христа и
ликом человека, вся проникнута антропологическим сознанием.
Неточные совпадения
В жизненном источнике этой книги и этой религиозной философии заложено совершенно исключительное, царственное чувствование
человека, религиозное осознание Антропоса как божественного
Лика.
Лишь богоусыновление
человека, совершенное Христом, восстановление Христом человеческой природы, поврежденной грехом и отпадением, раскрывает тайну о
человеке и его первородстве, тайну
лика человеческого.
В андрогинизме разгадка той тайны, что в Абсолютном
Человеке — Христе не было видимой нам жизни пола, так как в
лике Его не было распадения, рождающего нашу земную жизнь пола.
Эта старая мистика не признавала самости
человека как
лика божественного и творчества
человека как процесса божественного, она знает лишь Единое божественное.
Мистика Индии предшествует откровению
Ликов Божьих и
ликов человеческих, она погружена в первоначальную, недифференцированную божественность, в которой не видно еще ни Бога, ни
человека.
Мистика Индии вся безликая, не видит личности человеческой в ее метафизической самобытности и прибыльности для жизни самого Бога, она вся еще до откровения
Человека в Боге, откровения
лика через Сына Божьего [В «Голосе Безмолвия» говорится: «Прежде чем разум твоей души прозреет, зародыш личности должен быть разрушен» (с. 23).
В этом складном
человеке трудно узнать цельный и неповторимый
лик человека-творца — образа и подобия Бога-Творца, в Боге изначально, до всего пребывающий.
Не только Бог есть в
человеке, но сам
человек есть
лик Бога, в нем осуществляется божественное развитие.
Иоаннова церковь не есть демократическая церковь опеки младенцев, приспособления к греховной слабости и посредственности
человека, — это таинственная и вечная церковь Христова,
лик церкви в себе самой, открывающийся
человеку в восхождении на гору, а не приспособлении к низинам человечества.
В этом
лике своем церковь раскроет зрелому
человеку, корчащемуся от религиозной муки, безмерную и безграничную свободу творчества в Духе, множественность индивидуальных путей в Боге.
Христос никогда не придет в силе и славе к
людям, которые не совершат творческого акта, второго
лика Христа они никогда не увидят, Он вечно будет обращен к ним лишь своим распятым, растерзанным, жертвенным
Ликом.
Не грустью, не печалью веяло со стен запустелого жилища былой роскоши и чудовищного своенравия: будто с насмешкой и сожалением смотрели эти напудренные пастухи и пастушки, что виднелись на обветшалых дырявых гобеленах, а в портретной галерее потемневшие
лики людей старых годов спесиво и презрительно глядели из потускневших резных рам…
На судьбе Ставрогина показывается, что желать всего без разбора и границы, оформляющей
лик человека, все равно что ничего уже не желать, и что безмерность силы, ни на что не направленной, все равно что совершенное бессилие.
Неточные совпадения
Клима подавляло обилие противоречий и упорство, с которым каждый из
людей защищал свою истину.
Человек, одетый мужиком, строго и апостольски уверенно говорил о Толстом и двух
ликах Христа — церковном и народном, о Европе, которая погибает от избытка чувственности и нищеты духа, о заблуждениях науки, — науку он особенно презирал.
— В общем настроение добродушное, хотя
люди голодны, но дышат легко, охотно смеются, мрачных
ликов не видно, преобладают деловитые. Вообще начали… круто. Ораторы везде убеждают, что «отечество в опасности», «сила — в единении» — и даже покрикивают «долой царя!» Солдаты — раненые — выступают, говорят против войны, и весьма зажигательно. Весьма.
Посмотри, — говорю ему, — на коня, животное великое, близ
человека стоящее, али на вола, его питающего и работающего ему, понурого и задумчивого, посмотри на
лики их: какая кротость, какая привязанность к
человеку, часто бьющему его безжалостно, какая незлобивость, какая доверчивость и какая красота в его
лике.
В то время подобных
людей не причисляли к
лику нигилистов, но считали опорами и делали им лестные предложения.
— Прошлялся я по фабрикам пять лет, отвык от деревни, вот! Пришел туда, поглядел, вижу — не могу я так жить! Понимаешь? Не могу! Вы тут живете — вы обид таких не видите. А там — голод за
человеком тенью ползет и нет надежды на хлеб, нету! Голод души сожрал,
лики человеческие стер, не живут
люди, гниют в неизбывной нужде… И кругом, как воронье, начальство сторожит — нет ли лишнего куска у тебя? Увидит, вырвет, в харю тебе даст…