Неточные совпадения
Общее дело должно состоять: «во 1-х, в обращении рождающей силы в воссозидающую и умерщвляющей в оживляющую, во 2-х, в собирании рассеянного праха и в совокуплении его в тело, пользуясь для сего и лучистыми
образами, или изображениями, оставляемыми волнами от вибраций
всякой молекулы; и в 3-х, в регуляции земли, т. е. в управлении землею как кладбищем — управление же это состоит в последовательном воскрешении или воссоздании множества поколений умерших — в воскрешении для распространения через воскрешенных регуляции на все миры, обитателей не имеющие» (с. 426).
Эстетический объект, таким
образом, не может быть зафиксирован; он не заключается в мраморе, на полотне, в сочетании тонов, но должен
всякий раз возникать заново: отсюда возможность его непонимания или понимания ложного…
Как ни выродился эстетизм, породив новую пошлость и новое уродство буржуазного модернизма, он что-то коренным
образом изменил в чувстве жизни, отрезал
всякий возврат к прежним приспособлениям к уродству жизни.
Ты должен любить Бога таким, каков Он есть: не — Бог, не — Дух, не — Лицо, не —
Образ, но одно чистое, светлое единство, далекое от
всякой двойственности.
Космополитизм есть также отрицание и угашение ценности индивидуального,
всякого образа и обличья, проповедь отвлеченного человека и отвлеченного человечества.
По мере того как вы будете примечать сии движения и относить их к Христу, в вас действующему, он будет в вас возрастать, и наконец вы достигнете того счастливого мгновения, что в состоянии будете ощущать его с такой живостью, с таким убеждением в действительности его присутствия, что с непостижимою радостью скажете: «так точно, это он, господь, бог мой!» Тогда следует оставить молитву умную и постепенно привыкать к тому, чтобы находиться в общении с богом помимо
всяких образов, всякого размышления, всякого ощутительного движения мысли.
Так, у одних все подчиняется чувству пластической красоты, у других — по преимуществу рисуются нежные и симпатичные черты, у иных во
всяком образе, во всяком описании отражаются гуманные и социальные стремления и т. д.
Это существо едино и постоянно и остается всегда; это единое — вечно; всякое движение,
всякий образ, все другое есть суета, есть как бы ничто, да, именно ничто есть все вне этого единства».
Неточные совпадения
Утвердившись таким
образом в самом центре, единомыслие градоначальническое неминуемо повлечет за собой и единомыслие всеобщее.
Всякий обыватель, уразумев, что градоначальники: а) распоряжаются единомысленно, б) палят также единомысленно, — будет единомысленно же и изготовляться к воспринятию сих мероприятий. Ибо от такого единомыслия некуда будет им деваться. Не будет, следственно, ни свары, ни розни, а будут распоряжения и пальба повсеместная.
Уподобив себя вечным должникам, находящимся во власти вечных кредиторов, они рассудили, что на свете бывают
всякие кредиторы: и разумные и неразумные. Разумный кредитор помогает должнику выйти из стесненных обстоятельств и в вознаграждение за свою разумность получает свой долг. Неразумный кредитор сажает должника в острог или непрерывно сечет его и в вознаграждение не получает ничего. Рассудив таким
образом, глуповцы стали ждать, не сделаются ли все кредиторы разумными? И ждут до сего дня.
Во
всяком случае, в видах предотвращения злонамеренных толкований, издатель считает долгом оговориться, что весь его труд в настоящем случае заключается только в том, что он исправил тяжелый и устарелый слог «Летописца» и имел надлежащий надзор за орфографией, нимало не касаясь самого содержания летописи. С первой минуты до последней издателя не покидал грозный
образ Михаила Петровича Погодина, и это одно уже может служить ручательством, с каким почтительным трепетом он относился к своей задаче.
Взобравшись узенькою деревянною лестницею наверх, в широкие сени, он встретил отворявшуюся со скрипом дверь и толстую старуху в пестрых ситцах, проговорившую: «Сюда пожалуйте!» В комнате попались всё старые приятели, попадающиеся
всякому в небольших деревянных трактирах, каких немало выстроено по дорогам, а именно: заиндевевший самовар, выскобленные гладко сосновые стены, трехугольный шкаф с чайниками и чашками в углу, фарфоровые вызолоченные яички пред
образами, висевшие на голубых и красных ленточках, окотившаяся недавно кошка, зеркало, показывавшее вместо двух четыре глаза, а вместо лица какую-то лепешку; наконец натыканные пучками душистые травы и гвоздики у
образов, высохшие до такой степени, что желавший понюхать их только чихал и больше ничего.
Таким
образом, уже на прокурорских дрожках доехал он к себе в гостиницу, где долго еще у него вертелся на языке
всякий вздор: белокурая невеста с румянцем и ямочкой на правой щеке, херсонские деревни, капиталы.