Неточные совпадения
Я
понимал жизнь
не как воспитание, а как борьбу за свободу.
Но я никогда
не мог
понять, когда говорили, что очень трудно воздержание и аскеза.
Под философским призванием я
понимал совсем
не то, что я специализируюсь на какой-то дисциплине знания, напишу диссертацию, стану профессором.
Неверно
поняли бы мою тему одиночества, если бы сделали заключение, что у меня
не было близких людей, что я никого
не любил и никому
не обязан вечной благодарностью.
Борьбу за свободу я
понимал прежде всего
не как борьбу общественную, а как борьбу личности против власти общества.
Я очень рано
понял, что революционная интеллигенция
не любит по-настоящему свободы, что пафос ее в ином.
Извне, из «не-я», которому ничего бы
не соответствовало бы в «я», ничего толком
понять и узнать нельзя.
Я много раз пытался
понять и осмыслить процесс своего мышления и познания, хотя я
не принадлежу к людям рефлексии над собой.
Но я
не был атеистом, если под атеизмом
понимать отрицание высшего духовного начала, независимых от материального мира духовных ценностей.
Я
не всегда
понимаю, почему все так сложилось.
Русскому народу присущ своеобразный коллективизм, который нужно
понять не социологически.
Промысел Божий можно
понимать лишь духовно, а
не натуралистически.
Победу Христа над смертью они
понимали не в смысле воскресения мертвых, а в смысле достигнутого эмпирического бессмертия, в том смысле, что смерти нет для уверовавших во Христа.
Для уяснения моей мысли очень важно
понять, что для меня творчество человека
не есть требование человека и право его, а есть требование Бога от человека и обязанность человека.
Повторяю, что под творчеством я все время
понимаю не создание культурных продуктов, а потрясение и подъем всего человеческого существа, направленного к иной, высшей жизни, к новому бытию.
Творчество
не нужно тут
понимать как моральное совершенствование.
Исторические катастрофы обнаруживают большой динамизм и дают впечатление создания совершенно новых миров, но совсем
не благоприятны для творчества, как я его
понимал и как его предвидел в наступлении новой творческой религиозной эпохи.
Мне
не нужно было быть высланным в Западную Европу, чтобы
понять неправду капиталистического мира.
Я всегда
понимал эту неправду, я всегда
не любил буржуазный мир.
Про себя могу сказать с большой искренностью, что я
не очень благоприятный и
не очень благодарный предмет для модного психоаналитического метода исследования (это нужно
понимать гораздо шире Фрейда и современной психопатологии).
Я хотел бы, чтобы мне поверили читатели этой автобиографии, что я совсем
не почтенный и
не солидный человек, совсем
не учитель жизни, а лишь искатель истины и правды, бунтарь, экзистенциальный философ,
понимая под этим напряженную экзистенциальность самого философа, но
не учитель,
не педагог,
не руководитель.
Анна Андреевна. Что тут пишет он мне в записке? (Читает.)«Спешу тебя уведомить, душенька, что состояние мое было весьма печальное, но, уповая на милосердие божие, за два соленые огурца особенно и полпорции икры рубль двадцать пять копеек…» (Останавливается.)Я ничего
не понимаю: к чему же тут соленые огурцы и икра?
Правдин. Удовольствие, которым государи наслаждаются, владея свободными душами, должно быть столь велико, что я
не понимаю, какие побуждения могли бы отвлекать…
Неточные совпадения
Хлестаков. Чрезвычайно неприятна. Привыкши жить, comprenez vous [
понимаете ли (фр.).], в свете и вдруг очутиться в дороге: грязные трактиры, мрак невежества… Если б, признаюсь,
не такой случай, который меня… (посматривает на Анну Андреевну и рисуется перед ней)так вознаградил за всё…
Городничий.
Не погуби! Теперь:
не погуби! а прежде что? Я бы вас… (Махнув рукой.)Ну, да бог простит! полно! Я
не памятозлобен; только теперь смотри держи ухо востро! Я выдаю дочку
не за какого-нибудь простого дворянина: чтоб поздравление было…
понимаешь?
не то, чтоб отбояриться каким-нибудь балычком или головою сахару… Ну, ступай с богом!
— Да чем же ситцы красные // Тут провинились, матушка? // Ума
не приложу! — // «А ситцы те французские — // Собачьей кровью крашены! // Ну…
поняла теперь?..»
Кто видывал, как слушает // Своих захожих странников // Крестьянская семья, //
Поймет, что ни работою // Ни вечною заботою, // Ни игом рабства долгого, // Ни кабаком самим // Еще народу русскому // Пределы
не поставлены: // Пред ним широкий путь. // Когда изменят пахарю // Поля старозапашные, // Клочки в лесных окраинах // Он пробует пахать. // Работы тут достаточно. // Зато полоски новые // Дают без удобрения // Обильный урожай. // Такая почва добрая — // Душа народа русского… // О сеятель! приди!..
Всечасное употребление этого слова так нас с ним ознакомило, что, выговоря его, человек ничего уже
не мыслит, ничего
не чувствует, когда, если б люди
понимали его важность, никто
не мог бы вымолвить его без душевного почтения.