Неточные совпадения
Мне
кажется, что я
не боюсь быть убитым пулей или бомбой.
С детства я жил в своем особом мире, никогда
не сливался с миром окружающим, который мне всегда
казался не моим.
Я даже стал «почтенным» человеком, что мне
кажется совсем
не соответствующим моей беззаконной и возмутившейся природе.
Каждое мгновение мне
кажется устаревшим и
не удовлетворяющим.
Я никогда
не любил рассказов об эмоциональной жизни людей, связанных с ролью любви; для меня всегда было в этом что-то неприятное, мне всегда
казалось, что это меня
не касается, у меня
не было интереса к этому, даже когда речь шла о близких людях.
Мне часто
казалось, что я, в сущности, в «жизни»
не участвую, слышу о ней издалека и лишь оцарапан ею.
Меня любили отдельные люди, иногда даже восторгались мной, но мне всегда
казалось, что меня
не любило «общественное мнение»,
не любило светское общество, потом
не любили марксисты,
не любили широкие круги русской интеллигенции,
не любили политические деятели,
не любили представители официальной академической философии и науки,
не любили литературные круги,
не любили церковные круги.
Иногда мне
казалось, что я никогда
не вступлю в «объективный» мир.
Может быть, именно вследствие этих моих свойств мне всегда
казалось, что меня плохо понимают,
не понимают главного.
Иногда мне
казалось, что я ни в ком
не нуждаюсь.
В такой радикальной форме этого,
кажется,
не делал ни один философ.
Мне иногда приходило в голову, что если я попаду в «рай», то исключительно за то, что
не склонен к осуждению, все остальное во мне
казалось не заслуживающим «рая».
Но иногда мне
казалось, что я любил
не столько любовь, сколько свободу.
Мне всегда
казалось, что самое тяжелое и мучительное
не неразделенная любовь, как обыкновенно думают, а любовь, которую нельзя разделить.
Иногда огромное значение для моего процесса познания имел незначительный,
казалось бы, разговор, фильм, в котором ничего философского
не было, или чтение романа.
Бесстрастие в познании, рекомендованное Спинозой, мне всегда
казалось искусственной выдумкой, и оно
не применимо к самому Спинозе.
Я говорил уже, что философские мысли мне приходили в голову в условиях, которые могут
показаться не соответствующими, в кинематографе, при чтении романа, при разговоре с людьми, ничего философского в себе
не заключающем, при чтении газеты, при прогулке в лесу.
Мне
казалось, что я ни с кем ничего общего
не имею.
Петербургский литературный вечер вызвал во мне чувство чуждости, отталкивания, мне все
казалось не настоящим.
У нас совсем
не было такого чувства, что мы провалились, наоборот, настроение у нас было победное, нам
казалось, что начинается новая эра в освободительном движении, что повсюду, и даже в Западной Европе, будет резонанс на наш арест.
Иногда
казалось, что дышат воздухом теплицы,
не было притока свежего воздуха.
Мне
казалось, что такого рода мистический анархизм равнодушен к истине, утверждает свободу,
не связанную с истиной, и утверждает ее
не для личности.
Штейнер читал еще публичную лекцию о свободе воли, которая
показалась мне очень посредственной и философски
не интересной, как
не интересна его философская (
не теософическая) книга «Философия свободы».
Традиция русской творческой религиозной мысли
казалась совершенно прерванной, ее поддерживала лишь небольшая группа представителей философской и богословской мысли, которых
не признавали настоящими православными.
Мне всегда
казались мало значительными и
не очень важными сами по себе события на поверхности истории, я вижу в них лишь знаки иного.
Я никогда еще,
кажется,
не жил так внешне спокойно, уединенно, в отрешенности и погруженности в метафизические вопросы, как теперь, в самые катастрофические минуты европейской истории.
Я говорил уже, что никогда
не мог примириться ни с чем тленным и преходящим, всегда жаждал вечного и только вечное
казалось мне ценным.
Родовое миросозерцание мне всегда
казалось банальным, и я
не знаю ничего банальнее националистического миросозерцания.
Это совсем
не есть то, что обыкновенно называют индивидуализмом, хотя внешне это может
казаться крайним индивидуализмом.
Иногда
кажется, что мой человеческий мир
не похож на другие человеческие миры и что мой Бог
не похож на Бога других людей.
Неточные совпадения
Хлестаков. Я — признаюсь, это моя слабость, — люблю хорошую кухню. Скажите, пожалуйста, мне
кажется, как будто бы вчера вы были немножко ниже ростом,
не правда ли?
Анна Андреевна. Помилуйте, я никак
не смею принять на свой счет… Я думаю, вам после столицы вояжировка
показалась очень неприятною.
Городничий. Да
не нужно ли вам в дорогу чего-нибудь? Вы изволили,
кажется, нуждаться в деньгах?
А ведь долго крепился давича в трактире, заламливал такие аллегории и екивоки, что,
кажись, век бы
не добился толку.
Купцы. Ей-богу! такого никто
не запомнит городничего. Так все и припрятываешь в лавке, когда его завидишь. То есть,
не то уж говоря, чтоб какую деликатность, всякую дрянь берет: чернослив такой, что лет уже по семи лежит в бочке, что у меня сиделец
не будет есть, а он целую горсть туда запустит. Именины его бывают на Антона, и уж,
кажись, всего нанесешь, ни в чем
не нуждается; нет, ему еще подавай: говорит, и на Онуфрия его именины. Что делать? и на Онуфрия несешь.