Неточные совпадения
Моя книга не принадлежит вполне ни
к одному из этих
типов.
Но я совсем не принадлежу
к типу людей, находящихся в постоянном конфликте с собой и рефлектирующих.
Я, очевидно, принадлежу
к религиозному
типу, который определяется жаждой вечности.
Я причисляю себя
к иному
типу, чем
тип скептика и
тип догматика.
Я, вероятно, должен быть причислен
к типу эротических философов, но страсти этические (страсти, а не нормы) во мне были сильнее страстей эротических.
Размышляя над самим собой и пытаясь осмыслить свой
тип, я прихожу
к тому заключению, что я в гораздо большей степени homo mysticus [Человек мистический (лат.).], чем homo religiosus [Человек религиозный (лат.).].
По
типу своему я ближе всего
к Фр.
Для меня сейчас ясно, что я всегда принадлежал
к тому
типу философии, который сейчас называют «экзистенциальной».
Думаю также, что русская философия в наиболее своеобразных своих течениях всегда склонялась
к экзистенциальному
типу философствования.
Но, согласно созданному им самим различению между
типами философии профетической и научной, он принадлежит
к типу философии научной.
Так называемая либеральная общественность была мне всегда чужда, и у меня была несимпатия
к типу русского либерала-общественника.
Я совсем не принадлежу
к типу догматиков и ортодоксов (все равно какой ортодоксии), который всегда нетерпим и фанатичен.
Мы, конечно, принадлежим
к разным душевным
типам, но многое объясняется тут и агрессивным характером той или другой стороны.
Наши миросозерцания и особенно наши мироощущения принадлежали
к полярно противоположным
типам.
Я не считаю себя принадлежащим
к типу homo religiosus в традиционном смысле, но религиозная тема была для меня преобладающей всю жизнь.
Неверно причислять его
к мистикам космоцентрического
типа и
к пантеистам.
У меня была несимпатия
к успокоенному, довольному религиозному
типу, особенная антипатия была
к религиозному млению и
к мещанскому религиозному комфорту.
Старец Амвросий принадлежал
к очень традиционному
типу монашеского православия, был достойнейшим его представителем.
П. Флоренский, которому я помогал разговаривать с ним по-немецки, причислил его
к мистикам и теософам
типа Сведенборга, которого он признавал сравнительно невинным.
У французов меня поражала их замкнутость, закупоренность в своем
типе культуры, отсутствие интереса
к чужим культурам и способности их понять.
Я могу иметь свои симпатии и несимпатии
к национальным
типам, но это не определяет моего отношения
к отдельным людям.
Молодежь «Esprit» имела симпатию
к персоналистической философии, которой я был самым радикальным представителем, защищая социальную проекцию персонализма, близкого
к социализму не марксистского, а прудоновского
типа.
Не считаю и французов, причисленных
к типу экзистенциальной философии, действительными ее представителями.
По классификации Дильтейя — натурализм, идеализм объективный и идеализм свободы, — моя мысль принадлежит
к типу идеализма свободы.
Моя философия не принадлежит
к онтологическому
типу,
к типу философии Парменида, Платона, Аристотеля, Плотина, Фомы Аквината, Спинозы, Лейбница, Гегеля, Шеллинга, Вл. Соловьева, хотя это не мешает мне высоко ценить всех этих философов.
Это связано, вероятно, не только с моим духовным
типом, но и с моей психофизиологической организацией, с моей крайней нервностью, со склонностью
к беспокойству, с сознанием непрочности мира, непрочности всех вещей, непрочности жизни, с моим нетерпением, которое есть и моя слабость.
Я принадлежу
к тому
типу людей и
к той небольшой части поколения конца XIX и начала XX века, в которой достиг необычайной остроты и напряженности конфликт личности, неповторимой индивидуальности, с общим и родовым.
Должен повторить, что я никогда не принадлежал
к типу мягко-пассивных мечтателей с преобладанием чувства над мыслью и волей.
Неточные совпадения
Получив письмо Свияжского с приглашением на охоту, Левин тотчас же подумал об этом, но, несмотря на это, решил, что такие виды на него Свияжского есть только его ни на чем не основанное предположение, и потому он всё-таки поедет. Кроме того, в глубине души ему хотелось испытать себя, примериться опять
к этой девушке. Домашняя же жизнь Свияжских была в высшей степени приятна, и сам Свияжский, самый лучший
тип земского деятеля, какой только знал Левин, был для Левина всегда чрезвычайно интересен.
Лонгрен, называя девочке имена снастей, парусов, предметов морского обихода, постепенно увлекался, переходя от объяснений
к различным эпизодам, в которых играли роль то брашпиль, то рулевое колесо, то мачта или какой-нибудь
тип лодки и т. п., а от отдельных иллюстраций этих переходил
к широким картинам морских скитаний, вплетая суеверия в действительность, а действительность — в образы своей фантазии.
Эта живость, эта совершенная извращенность мальчика начала сказываться на восьмом году его жизни;
тип рыцаря причудливых впечатлений, искателя и чудотворца, т. е. человека, взявшего из бесчисленного разнообразия ролей жизни самую опасную и трогательную — роль провидения, намечался в Грэе еще тогда, когда, приставив
к стене стул, чтобы достать картину, изображавшую распятие, он вынул гвозди из окровавленных рук Христа, т. е. попросту замазал их голубой краской, похищенной у маляра.
«Бердников, — думал Самгин, присоединяя
к этой фигуре слова порицания: — Мерзавец, уголовный
тип…»
«Мальчишество, — упрекнул он себя, хмурясь, но глаза улыбались. — Меня влечет
к ней только любопытство, — убеждал он себя, глядя в зеркало и покручивая бородку. — Ну, может быть, некоторая доля романтизма. Не лишенного иронии. Что такое она?
Тип современной буржуазки, неглупой по природе, начитанной…»