Неточные совпадения
Для
философа было слишком много событий: я сидел четыре раза в тюрьме, два раза в старом режиме и два раза в новом, был на три года сослан на север, имел процесс, грозивший мне вечным поселением в Сибири, был выслан из своей родины и, вероятно, закончу свою
жизнь в изгнании.
Я больше всего любил философию, но не отдался исключительно философии; я не любил «
жизни» и много сил отдал «
жизни», больше других
философов; я не любил социальной стороны
жизни и всегда в нее вмешивался; я имел аскетические вкусы и не шел аскетическим путем; был исключительно жалостлив и мало делал, чтобы ее реализовать.
Когда я сознал себя призванным
философом, то я этим сознал себя человеком, который посвятит себя исканию истины и раскрытию смысла
жизни.
Я стал
философом, пленился «теорией», чтобы отрешиться от невыразимой тоски обыденной «
жизни».
То было прежде всего призвание
философа, но особого рода
философа, философа-моралиста,
философа, занятого постижением смысла
жизни и постоянно вмешивающегося в жизненную борьбу для изменения
жизни согласно с этим смыслом.
Мир не есть мысль, как думают
философы, посвятившие свою
жизнь мысли.
Я никогда не был «чистым»
философом, никогда не стремился к отрешенности философии от
жизни.
Профессиональные революционеры переживали безмерно больше, им больше приходилось страдать, но
философы обыкновенно вели более спокойную
жизнь.
Испорченный наследственным барством и эгоизмом
философа и писателя, дорожащего прежде всего благоприятными условиями для своего умственного творчества и писательства, я мало делал по сравнению с этими людьми для осуществления праведной
жизни, но в глубине своего сердца я мечтал о том же, о чем и они.
Я был разом и в глубине
жизни более, чем бывают
философы, и вместе с тем как бы вне ее.
Я хотел бы, чтобы мне поверили читатели этой автобиографии, что я совсем не почтенный и не солидный человек, совсем не учитель
жизни, а лишь искатель истины и правды, бунтарь, экзистенциальный
философ, понимая под этим напряженную экзистенциальность самого
философа, но не учитель, не педагог, не руководитель.
— А так, сам собою, — объяснил с полуулыбочкой Мартын Степаныч, — захотел да и сделался за свою кроткую и богомольную
жизнь философом, и, как определяют некоторые из его современников, проповедь его состояла не в научных словесех человеческих, а в явлениях духа и силы, ниспосылаемых ему свыше.
Неточные совпадения
Человеческая
жизнь — сновидение, говорят философы-спиритуалисты, [Спиритуали́зм — реакционное идеалистическое учение, признающее истинной реальностью дух, а не материю.] и если б они были вполне логичны, то прибавили бы: и история — тоже сновидение.
В последнее время в Москве и в деревне, убедившись, что в материалистах он не найдет ответа, он перечитал и вновь прочел и Платона, и Спинозу, и Канта, и Шеллинга, и Гегеля, и Шопенгауера, тех
философов, которые не материалистически объясняли
жизнь.
«И разве не то же делают все теории философские, путем мысли странным, несвойственным человеку, приводя его к знанию того, что он давно знает и так верно знает, что без того и жить бы не мог? Разве не видно ясно в развитии теории каждого
философа, что он вперед знает так же несомненно, как и мужик Федор, и ничуть не яснее его главный смысл
жизни и только сомнительным умственным путем хочет вернуться к тому, что всем известно?»
Потом, уже достигнув зрелого возраста, прочла она несколько книг содержания романтического, да недавно еще, через посредство господина Лебезятникова, одну книжку «Физиологию» Льюиса [«Физиология» Льюиса — книга английского
философа и физиолога Д. Г. Льюиса «Физиология обыденной
жизни», в которой популярно излагались естественно-научные идеи.] — изволите знать-с? — с большим интересом прочла, и даже нам отрывочно вслух сообщала: вот и все ее просвещение.
Паратов. Да, господа,
жизнь коротка, говорят
философы, так надо уметь ею пользоваться… N'est се pas [Не правда ли (франц.).], Робинзон?