Неточные совпадения
Поэтому ценное, заключающееся в прошлом, я
могу пережить сейчас как
вечное настоящее.
Я никак не
мог принять
вечных консервативных начал, вытекающих из сакрализации исторических тел благодатной божественной энергией.
Я говорил уже, что никогда не
мог примириться ни с чем тленным и преходящим, всегда жаждал
вечного и только
вечное казалось мне ценным.
Проблема
вечной гибели и
вечного ада — самая мучительная из проблем, которые
могут возникнуть перед человеческим сознанием.
Апокалиптические пророчества условны, а не фатальны, и человечество, вступив на путь христианского «общего дела»,
может избежать разрушения мира, Страшного суда и
вечного осуждения.
Окончательная победа Бога над силами ада не
может быть разделением на два царства, Божье и диавольское, спасенных и обреченных на
вечную муку, оно
может быть лишь единым царством.
Не
может не быть требования встречи и
вечной жизни вместе.
Неточные совпадения
По движениям губ и рук их видно было, что они были заняты живым разговором;
может быть, они тоже говорили о приезде нового генерал-губернатора и делали предположения насчет балов, какие он даст, и хлопотали о
вечных своих фестончиках и нашивочках.
«Куда? Уж эти мне поэты!» // — Прощай, Онегин, мне пора. // «Я не держу тебя; но где ты // Свои проводишь вечера?» // — У Лариных. — «Вот это чудно. // Помилуй! и тебе не трудно // Там каждый вечер убивать?» // — Нимало. — «Не
могу понять. // Отселе вижу, что такое: // Во-первых (слушай, прав ли я?), // Простая, русская семья, // К гостям усердие большое, // Варенье,
вечный разговор // Про дождь, про лён, про скотный двор…»
Это был один из тех характеров, которые
могли возникнуть только в тяжелый XV век на полукочующем углу Европы, когда вся южная первобытная Россия, оставленная своими князьями, была опустошена, выжжена дотла неукротимыми набегами монгольских хищников; когда, лишившись дома и кровли, стал здесь отважен человек; когда на пожарищах, в виду грозных соседей и
вечной опасности, селился он и привыкал глядеть им прямо в очи, разучившись знать, существует ли какая боязнь на свете; когда бранным пламенем объялся древле мирный славянский дух и завелось козачество — широкая, разгульная замашка русской природы, — и когда все поречья, перевозы, прибрежные пологие и удобные места усеялись козаками, которым и счету никто не ведал, и смелые товарищи их были вправе отвечать султану, пожелавшему знать о числе их: «Кто их знает! у нас их раскидано по всему степу: что байрак, то козак» (что маленький пригорок, там уж и козак).
— Теперь дело ставится так: истинная и
вечная мудрость дана проклятыми вопросами Ивана Карамазова. Иванов-Разумник утверждает, что решение этих вопросов не
может быть сведено к нормам логическим или этическим и, значит, к счастью, невозможно. Заметь: к счастью! «Проблемы идеализма» — читал? Там Булгаков спрашивает: чем отличается человечество от человека? И отвечает: если жизнь личности — бессмысленна, то так же бессмысленны и судьбы человечества, — здорово?
Но как же она думала: чем должно разрешиться это поклонение? Не
может же оно всегда выражаться в этой
вечной борьбе пытливости Штольца с ее упорным молчанием. По крайней мере, предчувствовала ли она, что вся эта борьба его не напрасна, что он выиграет дело, в которое положил столько воли и характера? Даром ли он тратит это пламя, блеск? Потонет ли в лучах этого блеска образ Обломова и той любви?..