Неточные совпадения
В основании славянофильской
социологии лежало православие и немецкий романтизм.
Славянофильская
социология, как и славянофильское богословие, прошла через гуманизм.
Неустанное размышление о расцвете и упадке обществ и культур, резкое преобладание эстетики над этикой, биологические основы философии истории и
социологии, аристократизм, ненависть к либерально-эгалитарному прогрессу и демократии, amor fati — все это черты, роднящие Леонтьева с Ницше.
Его
социология совершенно аморальная, он не допускает моральных оценок в отношении к жизни обществ.
Мы увидим, как натуралистическая
социология переходит у него в апокалиптику, и оценки эстетические совпадают у него с оценками религиозными.
Замечательное учение о фетишизме товаров есть экзистенциальная
социология, которая видит первичную реальность в трудовой человеческой активности, а не в объективированных вещных реальностях или quasi-реальностях.
В отличие от людей 40-х годов, он почти совсем не знал немецкой идеалистической философии, которая могла бы помочь ему лучше решить беспокоившие его вопросы о «субъективном методе» в
социологии и о «борьбе за индивидуальность» [См. мою старую книгу «Субъективизм и индивидуализм в общественной философии».].
Н. Михайловский был совершенно прав, когда он восставал против перенесения методов естественных наук в науки социальные и настаивал на том, что в
социологии неизбежны оценки.
В субъективном методе в
социологии была неосознанная правда персонализма.
Вся социологическая мысль сторонника субъективного метода определялась борьбой против натурализма в
социологии, против органичной теории общества и применения дарвинизма к социальному процессу.
Но он не понимает, что натурализму в
социологии нужно противополагать духовные начала, которые он не хочет признать, и он не видит, что сам остается натуралистом в
социологии.
Он резко критикует дарвинизм в
социологии, и критика его бывает очень удачной.
Он обнаружил очень большую проницательность, когда обличал реакционный характер натурализма в
социологии и восставал против применения дарвиновской идеи борьбы за существование к жизни общества.
Немецкий расизм есть натурализм в
социологии.
Философия истории и
социология К. Леонтьева, которая имела биологическую почву, учили о неотвратимом наступлении дряхлости всех обществ, государств и цивилизаций.
Неточные совпадения
И, так просто и легко разрешив, благодаря городским условиям, затруднение, которое в деревне потребовало бы столько личного труда и внимания, Левин вышел на крыльцо и, кликнув извозчика, сел и поехал на Никитскую. Дорогой он уже не думал о деньгах, а размышлял о том, как он познакомится с петербургским ученым, занимающимся
социологией, и будет говорить с ним о своей книге.
Левин встречал в журналах статьи, о которых шла речь, и читал их, интересуясь ими, как развитием знакомых ему, как естественнику по университету, основ естествознания, но никогда не сближал этих научных выводов о происхождении человека как животного, о рефлексах, о биологии и
социологии, с теми вопросами о значении жизни и смерти для себя самого, которые в последнее время чаще и чаще приходили ему на ум.
Возражаю: «Нет организма без функции!» Не уступает: «Есть, и это — вы!» Насмешил он меня, но — я задумался, а потом серьезно взялся за Маркса и понял, что его философия истории совершенно устраняет все буржуазные
социологии и прочие хитросплетения.
— Возвращение человека назад, в первобытное состояние, превращение существа, тонко организованного веками культурной жизни, в органическое вещество, каким история культуры и
социология показывает нам стада первобытных людей…
Но в субъективном методе в
социологии была несомненная правда.