Неточные совпадения
Русская литература будет носить моральный характер, более чем
все литературы
мира, и скрыто-религиозный характер.
Одинокие в
мире, мы ничего не дали
миру, не научили его; мы не внесли ни одной идеи в массу идей человеческих, ничем не содействовали прогрессу человеческого разума, и
все, что нам досталось от этого прогресса, мы исказили».
Но
все они верили, что Россия не должна повторять путь Запада и что славяно-русский
мир —
мир будущего.
Он был нетерпим и исключителен, как и
все увлеченные идеей русские интеллигенты, и делил
мир на два лагеря.
Достоевский не хочет
мира без свободы, не хочет и рая без свободы, он более
всего возражает против принудительного счастья.
Мир этот есть
Ковер, накинутый над бездной,
И мы плывем, пылающею бездной
Со
всех сторон окружены.
И
мир переменится, и дела переменятся, и мысли, и
все чувства».
Очень усиливается нетерпимость и изоляция себя от
всего остального
мира.
Все царства
мира сего,
все царства кесаря, старые монархические царства и новые социалистические и фашистские царства основаны на принуждении и на отрицании свободы духа.
Вместе с тем эта культура представлялась им универсальной и единственной,
весь же остальной
мир варварским.
Православие, и особенно русское православие, не имеет своего оправдания культуры, в нем был нигилистический элемент в отношении ко
всему, что творит человек в этом
мире.
Но именно Толстой потребовал безумия в жизни, именно он не хотел допустить никакого компромисса между Богом и
миром, именно он предложил рискнуть
всем.
Вл. Соловьев, при
всем своем мистицизме, строил очень разумные, рассудительные, безопасные планы теократического устройства человеческой жизни, с государями, с войной, с собственностью, со
всем, что
мир признает благом.
Но русским людям, несмотря на
все соблазны, которым они подвержены, очень свойственно отрицание величия и славы этого
мира.
Все богоискатели обычно имели свою систему спасения
мира и были беззаветно ей преданы.
Все считали этот
мир, в котором приходилось жить, злым и безбожным и искали иного
мира, иной жизни.
Этот гнойник русского народа, осмеливавшийся называть себя союзом русского народа, ненавидел
все, что есть великого в русском народе,
все творческое,
все, что свидетельствовало о высоком призвании русского народа в
мире.
Все это находится в линии, обратной движению к активно-творческому пониманию конца
мира.
Но за
всеми этими различаемыми течениями скрыта общая русская православная религиозность, выработавшая тип русского человека с его недовольством этим
миром, с его душевной мягкостью, с его нелюбовью к могуществу этого
мира, с его устремленностью к
миру иному, к концу, к Царству Божьему.
Но главным была не сама Россия, а то, что Россия несет
миру, прежде
всего — братство людей и свобода духа.
— Коли
всем миром велено: // «Бей!» — стало, есть за что! — // Прикрикнул Влас на странников. — // Не ветрогоны тисковцы, // Давно ли там десятого // Пороли?.. Не до шуток им. // Гнусь-человек! — Не бить его, // Так уж кого и бить? // Не нам одним наказано: // От Тискова по Волге-то // Тут деревень четырнадцать, — // Чай, через все четырнадцать // Прогнали, как сквозь строй! —
Вместо вопросов: «Почем, батюшка, продали меру овса? как воспользовались вчерашней порошей?» — говорили: «А что пишут в газетах, не выпустили ли опять Наполеона из острова?» Купцы этого сильно опасались, ибо совершенно верили предсказанию одного пророка, уже три года сидевшего в остроге; пророк пришел неизвестно откуда в лаптях и нагольном тулупе, страшно отзывавшемся тухлой рыбой, и возвестил, что Наполеон есть антихрист и держится на каменной цепи, за шестью стенами и семью морями, но после разорвет цепь и овладеет
всем миром.
Неточные совпадения
И тут настала каторга // Корёжскому крестьянину — // До нитки разорил! // А драл… как сам Шалашников! // Да тот был прост; накинется // Со
всей воинской силою, // Подумаешь: убьет! // А деньги сунь, отвалится, // Ни дать ни взять раздувшийся // В собачьем ухе клещ. // У немца — хватка мертвая: // Пока не пустит по
миру, // Не отойдя сосет!
Подите кто-нибудь!» // Замялись наши странники, // Желательно бы выручить // Несчастных вахлаков, // Да барин глуп: судись потом, // Как влепит сотню добрую // При
всем честном
миру!
Хитры, сильны подьячие, // А
мир их посильней, // Богат купец Алтынников, // А
все не устоять ему // Против мирской казны — // Ее, как рыбу из моря, // Века ловить — не выловить.
Красивая, здоровая. // А деток не дал Бог! // Пока у ней гостила я, //
Все время с Лиодорушкой // Носилась, как с родным. // Весна уж начиналася, // Березка распускалася, // Как мы домой пошли… // Хорошо, светло // В
мире Божием! // Хорошо, легко, // Ясно н а ́ сердце.
Все в
мире переменчиво, // Прейдет и самый
мир…