Неточные совпадения
Так
было в народе, так
будет в русской революционной интеллигенции XIX в., тоже раскольничьей, тоже уверенной, что
злые силы овладели церковью и государством, тоже устремленной к граду Китежу, но при ином сознании, когда «нетовщина» распространилась на самые основы религиозной жизни.
У Гоголя
было сильное чувство
зла, и это чувство совсем не
было исключительно связано с общественным
злом, с русским политическим режимом, оно
было глубже.
Чистое добро некрасиво; чтобы
была красота в жизни, необходимо и
зло, необходим контраст тьмы и света.
«Для „общечеловека“, для citoyen’a, — писал Михайловский, — для человека, вкусившего плодов общечеловеческого древа познания добра и
зла, не может
быть ничего соблазнительнее свободы политики, свободы совести, слова, устного и печатного, свободы обмена мыслей и пр.
Все, что служит революции — морально, революция
есть единственный критерий добра и
зла.
Об отношении Л. Толстого к Руссо я еще
буду говорить в связи с учением о непротивлении
злу насилием и его анархизмом.
У Достоевского
было сложное отношение к
злу, которое многим может казаться соблазном.
Но, с другой стороны,
зло есть духовный опыт человека, путь человека.
В своем пути человек может
быть обогащен опытом
зла.
Но
зло есть испытание свободы человека.
Есть как бы закон диалектического развития, согласно которому дурное,
злое в известный период не уничтожается, а преодолевается (Aufhebung), и в преодоление входит все положительное предшествующего периода.
В действительности в русском аморализме, как уже
было сказано,
есть сильный моральный пафос, пафос негодования против царящего в мире
зла и неправды, пафос, устремленный к лучшей жизни, в которой
будет больше правды: в нигилизме сказался русский максимализм.
Нигилистическое оголение, снятие обманчивых покровов
есть непринятие мира, лежащего во
зле.
Это непринятие
злого мира
было в православном аскетизме и эсхатологизме, в русском расколе.
Он признает, что у русского народа
есть склонность к анархии, но считает это великим
злом.
Если человек перестанет противиться
злу насилием, т. е. перестанет следовать закону этого мира, то
будет непосредственное вмешательство Бога, то вступит в свои права божественная природа.
Но совершенно верна
была его мысль, что нельзя рассматривать то, что он называл «отвлеченными началами», как
зло, грех и заблуждение.
Зло есть знак внутренней глубины человека.
Можно
было бы избежать
зла и страдания, но ценой отречения от свободы.
Зло, порожденное свободой, как своеволием, должно сгореть, но оно
есть прохождение через искушающий опыт.
Сомнение в оправданности частной собственности, особенно земельной, сомнение в праве судить и наказывать, обличение
зла и неправды всякого государства и власти, покаяние в своем привилегированном положении, сознание вины перед трудовым народом, отвращение к войне и насилию, мечта о братстве людей — все эти состояния
были очень свойственны средней массе русской интеллигенции, они проникли и в высший слой русского общества, захватили даже часть русского чиновничества.
Но он же говорит: то, что
есть, неразумно, разумно то, чего нет, мировая разумность —
зло, мировая нелепость — добро.
Обычно силен
был дуалистический элемент, мучила трудность разрешить проблему
зла.
Оценка должна
быть связана с его личностью в целом, с его путем, его исканием, с его критикой
злой исторической действительности, грехов исторического христианства, с его жаждой совершенной жизни.
Соловьева
было слабое чувство
зла.
Апокалипсис
есть угроза человечеству, погруженному во
зло, и он ставит активную задачу перед человеком.
Русская литература, русская мысль
были проникнуты ненавистью к империи, обличали ее
зло.
Огромность России могла бы
быть иной, не
быть империей с ее
злыми сторонами, она могла бы
быть народным царством.
Это
было использовано
злыми силами истории.
Самое возникновение добра и
зла, самое их различие
есть грехопадение.
Впрочем, обе дамы нельзя сказать чтобы имели в своей натуре потребность наносить неприятность, и вообще в характерах их ничего не
было злого, а так, нечувствительно, в разговоре рождалось само собою маленькое желание кольнуть друг друга; просто одна другой из небольшого наслаждения при случае всунет иное живое словцо: вот, мол, тебе! на, возьми, съешь!
Неточные совпадения
Слесарша. Милости прошу: на городничего челом бью! Пошли ему бог всякое
зло! Чтоб ни детям его, ни ему, мошеннику, ни дядьям, ни теткам его ни в чем никакого прибытку не
было!
«Вишь, тоже добрый! сжалился», — // Заметил Пров, а Влас ему: // — Не
зол… да
есть пословица: // Хвали траву в стогу, // А барина — в гробу! // Все лучше, кабы Бог его // Прибрал… Уж нет Агапушки…
А
есть еще губитель-тать // Четвертый,
злей татарина, // Так тот и не поделится, // Все слопает один!
Верь мне, что наука в развращенном человеке
есть лютое оружие делать
зло.
Стародум. Дурное расположение людей, не достойных почтения, не должно
быть огорчительно. Знай, что
зла никогда не желают тем, кого презирают; а обыкновенно желают
зла тем, кто имеет право презирать. Люди не одному богатству, не одной знатности завидуют: и добродетель также своих завистников имеет.