Если бы ненавидящий и жаждущий убить мог
увидеть в своем враге экзистенциальный субъект, мог бы приобщиться к тайне личности другого, то ненависть прошла бы и убийство стало бы невозможным.
Волынской блаженствует; он торжествует заранее и, смотря на все в волшебное стекло любви,
видит в своем враге ловкого, умного любимца императрицы. Они беседуют, шутят друг с другом, как будто никогда не ссорились, и государыня утешается, что согласие водворилось между ними так скоро по манию ее воли.
Неточные совпадения
Только на осьмой день, около полдён, измученная команда
увидела стрелецкие высоты и радостно затрубила
в рога. Бородавкин вспомнил, что великий князь Святослав Игоревич, прежде нежели побеждать
врагов, всегда посылал сказать:"Иду на вы!" — и, руководствуясь этим примером, командировал своего ординарца к стрельцам с таким же приветствием.
Сережа, и прежде робкий
в отношении к отцу, теперь, после того как Алексей Александрович стал его звать молодым человеком и как ему зашла
в голову загадка о том, друг или
враг Вронский, чуждался отца. Он, как бы прося защиты, оглянулся на мать. С одною матерью ему было хорошо. Алексей Александрович между тем, заговорив с гувернанткой, держал сына за плечо, и Сереже было так мучительно неловко, что Анна
видела, что он собирается плакать.
Вы
видите: все
в нем
враг, искуситель или предатель.
Заговорил о превратностях судьбы; уподобил жизнь свою судну посреди морей, гонимому отовсюду ветрами; упомянул о том, что должен был переменить много мест и должностей, что много потерпел за правду, что даже самая жизнь его была не раз
в опасности со стороны
врагов, и много еще рассказал он такого, из чего Тентетников мог
видеть, что гость его был скорее практический человек.
И постепенно
в усыпленье // И чувств и дум впадает он, // А перед ним воображенье // Свой пестрый мечет фараон. // То
видит он: на талом снеге, // Как будто спящий на ночлеге, // Недвижим юноша лежит, // И слышит голос: что ж? убит. // То
видит он
врагов забвенных, // Клеветников и трусов злых, // И рой изменниц молодых, // И круг товарищей презренных, // То сельский дом — и у окна // Сидит она… и всё она!..