Неточные совпадения
Все ценное в
человеке не присуще ему, а получено им от общества, которое он принужден
почитать как божество.
Между тем понятие о
чести нашего мира основано на том, что оскверняет
человека то, что входит в уста, а не выходит из уст.
Честь человека осквернена и ранена тем, что
человека выругали или ударили, а не тем, что он выругал или ударил.
В фанатике
почти совершенно исчезает свобода совести, способность к чистым и первородным нравственным оценкам, хотя фанатик бывает
человеком чистым, идейным, верующим, бескорыстным, часто совершенно аскетическим.
Нравственный тип воина, рыцаря,
человека, с оружием в руках защищающего свою
честь,
честь слабых,
честь своей семьи,
честь своей родины, был преобладающим и оказал подавляющее влияние на нравственное сознание и на этос, он ставился выше других типов.
Древние, жестокие, воинственные инстинкты
человека перерабатываются в благородство породы, в мужественное отношение к жизни и бесстрашие перед смертью, в готовность всегда поставить
честь и верность выше жизни.
Воин есть
человек, обладающий напряженным инстинктом
чести и особенным понятием о
чести.
Высокая этика
чести, ставшая общедворянской, благородной вообще, полагает, что лучше обидеть, чем быть обиженным, что лучше нанести оскорбление, чем потерпеть оскорбление, она кладет в свою основу то нравственное правило, что всякое оскорбление
чести должно смываться кровью, и она всегда думает, что унижает
человека не то, что исходит от него, а то, что входит в него.
Воин, дворянин, благородный есть
человек, который всегда боится, что его
честь будет задета, что его благородство будет подвергнуто сомнению.
Подставить щеку обидчику есть духовный подвиг, предполагающий смирение в себе и преодоление древних родовых инстинктов, но этот подвиг вызывает отвращение в
человеке, находящемся во власти родовых понятий о
чести и руководящемся этикой воина.
Человек, вызывающий на дуэль,
почитает себя обиженным и жаждет нравственного возмездия.
Но в этом случае действует аффект ревности, которая нравственно не стоит выше обиды и мести, действует дурная воля быть собственником другого существа и
честь, положенная не в том, что исходит от
человека, а в том, что входит в
человека, т. е. не в собственных чувствах, а в чувствах другого
человека.
В сознании XIX и XX веков потускнел и
почти исчез идеал
человека.
Основной принцип этического реализма — не делать условных добрых дел, а быть добрым, излучать качество доброты, не выражать условных знаков любви, а быть любящим и излучающим любовь, не
почитать иерархического чина, в котором высота лишь символизирована, а
почитать человека, человеческое качество, реальное осуществление высоты.
— Афанасий Васильевич! дело, которое вы мне поручаете, — сказал Хлобуев, — святое дело; но вы вспомните, кому вы его поручаете. Поручить его можно
человеку почти святой жизни, который бы и сам уже <умел> прощать другим.
Все ее поведение представляло ряд несообразностей; единственные письма, которые могли бы возбудить справедливые подозрения ее мужа, она написала к
человеку почти ей чужому, а любовь ее отзывалась печалью: она уже не смеялась и не шутила с тем, кого избирала, и слушала его и глядела на него с недоумением.
Пивший молодой
человек почти совсем не говорил ни слова, а собеседников около него усаживалось все больше и больше; он только всех слушал, беспрерывно ухмылялся с слюнявым хихиканьем и, от времени до времени, но всегда неожиданно, производил какой-то звук, вроде «тюр-люр-лю!», причем как-то очень карикатурно подносил палец к своему носу.
Неточные совпадения
Да объяви всем, чтоб знали: что вот, дискать, какую
честь бог послал городничему, — что выдает дочь свою не то чтобы за какого-нибудь простого
человека, а за такого, что и на свете еще не было, что может все сделать, все, все, все!
Добчинский. Молодой, молодой
человек; лет двадцати трех; а говорит совсем так, как старик: «Извольте, говорит, я поеду и туда, и туда…» (размахивает руками),так это все славно. «Я, говорит, и написать и
почитать люблю, но мешает, что в комнате, говорит, немножко темно».
Правдин. А кого он невзлюбит, тот дурной
человек. (К Софье.) Я и сам имею
честь знать вашего дядюшку. А, сверх того, от многих слышал об нем то, что вселило в душу мою истинное к нему почтение. Что называют в нем угрюмостью, грубостью, то есть одно действие его прямодушия. Отроду язык его не говорил да, когда душа его чувствовала нет.
Стародум. Как понимать должно тому, у кого она в душе. Обойми меня, друг мой! Извини мое простосердечие. Я друг честных
людей. Это чувство вкоренено в мое воспитание. В твоем вижу и
почитаю добродетель, украшенную рассудком просвещенным.
Это
люди, как и все другие, с тою только оговоркою, что природные их свойства обросли массой наносных атомов, за которою
почти ничего не видно.