Неточные совпадения
Отщепенец от природной, органической жизни ввергается Достоевским
в чистилище и ад города, и там
проходит он свой путь
страдания, искупает вину свою.
Можно обогатиться от опыта зла, достигнуть большей остроты сознания, но для этого нужно
пройти через
страдание, испытать ужас гибели, изобличить зло, ввергнуть его
в адский огонь, искупить свою вину.
Половина жизни каждого человека
проходит в страданиях, которых он не только не признает мучительными и не замечает, но считает своим благом только потому, что они несутся как последствия заблуждений и средство облегчения страданий любимых людей.
Неточные совпадения
Вронский не слушал его. Он быстрыми шагами пошел вниз: он чувствовал, что ему надо что-то сделать, но не знал что. Досада на нее за то, что она ставила себя и его
в такое фальшивое положение, вместе с жалостью к ней за ее
страдания, волновали его. Он
сошел вниз
в партер и направился прямо к бенуару Анны. У бенуара стоял Стремов и разговаривал с нею:
«Неужели я нашел разрешение всего, неужели кончены теперь мои
страдания?» думал Левин, шагая по пыльной дороге, не замечая ни жару, ни усталости и испытывая чувство утоления долгого
страдания. Чувство это было так радостно, что оно казалось ему невероятным. Он задыхался от волнення и, не
в силах итти дальше,
сошел с дороги
в лес и сел
в тени осин на нескошенную траву. Он снял с потной головы шляпу и лег, облокотившись на руку, на сочную, лопушистую лесную траву.
Зло порождает зло; первое
страдание дает понятие о удовольствии мучить другого; идея зла не может войти
в голову человека без того, чтоб он не захотел приложить ее к действительности: идеи — создания органические, сказал кто-то: их рождение дает уже им форму, и эта форма есть действие; тот,
в чьей голове родилось больше идей, тот больше других действует; от этого гений, прикованный к чиновническому столу, должен умереть или
сойти с ума, точно так же, как человек с могучим телосложением, при сидячей жизни и скромном поведении, умирает от апоплексического удара.
Но вот
прошло четыре года.
В одно тихое, теплое утро
в больницу принесли письмо. Вера Иосифовна писала Дмитрию Ионычу, что очень соскучилась по нем, и просила его непременно пожаловать к ней и облегчить ее
страдания, и кстати же сегодня день ее рождения. Внизу была приписка: «К просьбе мамы присоединяюсь и я. Я.».
Ваша жизнь, Катерина Ивановна, будет
проходить теперь
в страдальческом созерцании собственных чувств, собственного подвига и собственного горя, но впоследствии
страдание это смягчится, и жизнь ваша обратится уже
в сладкое созерцание раз навсегда исполненного твердого и гордого замысла, действительно
в своем роде гордого, во всяком случае отчаянного, но побежденного вами, и это сознание доставит вам наконец самое полное удовлетворение и примирит вас со всем остальным…