И атеистический социализм проповедует религию хлеба земного, за которым пойдут
миллионы миллионов, против религии хлеба небесного, за которым пойдут лишь немногие.
Неточные совпадения
Революция совершается не во имя свободы, а во имя тех же начал, во имя которых пылали костры инквизиции, во имя «тысячи
миллионов счастливых младенцев».
Религия социализма говорит словами Великого Инквизитора: «Все будут счастливы, все
миллионы людей».
Религия же «остальных
миллионов, многочисленных, как песок морской, слабых» — есть религия хлеба земного.
И если за Тобою, во имя хлеба небесного, пойдут тысячи, десятки тысяч, то что станется с
миллионами и с десятками тысяч
миллионов существ, которые не в силах будут пренебречь хлебом земным для небесного?
Или Тебе дороги лишь десятки тысяч великих и сильных, а остальные
миллионы, многочисленные, как песок морской, слабых, но любящих Тебя, должны лишь послужить материалом для великих и сильных?
И все будут счастливы, все
миллионы существ». «Великий Инквизитор ушел от гордых и воротился к смиренным для счастья этих смиренных».
И в оправдание свое он укажет «на тысячи
миллионов счастливых младенцев, не знавших греха».
Соборность религиозного сознания есть качество сознания, соборность ничего общего не имеет с количествами, с коллективностью, она может быть у нескольких более, чем у
миллионов.
Социализм принимает три искушения, отвергнутые Христом в пустыне, отрекается от свободы духа во имя счастья и успокоения
миллионов людей.
Но самое большое впечатление произвело на него обозрение Пулковской обсерватории. Он купил и себе ручной телескоп, но это совсем не то. В Пулковскую трубу на луне «как на ладони видно: горы, пропасти, овраги… Одним словом — целый мир, как наша земля. Так и ждешь, что вот — вот поедет мужик с телегой… А кажется маленькой потому, что, понимаешь, тысячи, десятки тысяч… Нет, что я говорю:
миллионы миллионов миль отделяют от луны нашу землю».
Детка! // Не бойся, // что у меня на шее воловьей // потноживотые женщины мокрой горою сидят, — // это сквозь жизнь я тащу // миллионы огромных чистых любовей // и
миллион миллионов маленьких грязных любят, // Не бойся, // что снова, // в измены ненастье, // прильну я к тысячам хорошеньких лиц, — // «любящие Маяковского!» — // да ведь это ж династия // на сердце сумасшедшего восшедших цариц.
А если подумать еще о том, что о каждом из нас и помина не было, когда за сто, за тысячи, за много тысяч лет жили на земле такие же люди, как и я, так же рожались, росли, старелись и умирали, что от
миллионов миллионов людей, таких же, как я теперь, не только костей, но и праха от костей не осталось, и что после меня будут жить такие же, как я, миллионы миллионов людей, из моего праха вырастет трава и траву поедят овцы, а овец съедят люди, и от меня никакой ни пылинки, ни памяти не останется!
Неточные совпадения
Вральман. Не крушинься, мая матушка, не крушинься; какоф тфой тражайший сын, таких на сфете
миллионы,
миллионы. Как ему не фыпрать сепе кампаний?
Раздался треск, свист и какое-то громадное клокотание, словно
миллионы неведомых гадин разом пустили свой шип из водяных хлябей.
Следовательно, ежели человек, произведший в свою пользу отчуждение на сумму в несколько
миллионов рублей, сделается впоследствии даже меценатом [Мецена́т — покровитель искусств.] и построит мраморный палаццо, в котором сосредоточит все чудеса науки и искусства, то его все-таки нельзя назвать искусным общественным деятелем, а следует назвать только искусным мошенником.
— Неужели эти сотни
миллионов людей лишены того лучшего блага, без которого жизнь не имеет смысла?
Земли заброшены, заросли полынями или розданы мужикам, и где производили
миллион, производят сотни тысяч четвертей; общее богатство уменьшилось.