И вместе с тем он утверждал себя почвенником, он дорожил связью с
историческими традициями, охранял исторические святыни, признавал историческую церковь и историческое государство.
И вместе с тем он бунтует против всех
исторических традиций и исторических святынь, с небывалым радикализмом отрицает историческую церковь и историческое государство, не хочет никакой преемственности культуры.
Неточные совпадения
Высший культурный слой, не имевший крепких культурных
традиций в русской истории, не чувствовавший органической связи с дифференцированным обществом, с сильными классами, гордыми своим славным
историческим прошлым, был поставлен между двумя таинственными стихиями русской истории — стихией царской власти и стихией народной жизни.
Русские нигилисты 60-х годов — я имею в виду не только Писарева, но и Чернышевского, Добролюбова и др. — были русскими просветителями, они объявили борьбу всем
историческим традициям, они противополагали «разум», существование которого в качестве материалистов признавать не могли, всем верованиям и предрассудкам прошлого.
Символизация священного в социальной жизни (священность монархической власти, священность нации, священность собственности, священность
исторической традиции) не спасает, спасает лишь реализация, т. е. осуществление правды в отношениях человека к человеку, «я» к «ты» и к «мы», осуществление общности, братства людей.
Нигилизм есть требование оголения, совлечения с себя всех культурных покровов, превращение в ничто всех
исторических традиций, эмансипация натурального человека, на которого не будет более налагаться никаких оков.
Неточные совпадения
Нельзя же двум великим
историческим личностям, двум поседелым деятелям всей западной истории, представителям двух миров, двух
традиций, двух начал — государства и личной свободы, нельзя же им не остановить, не сокрушить третью личность, немую, без знамени, без имени, являющуюся так не вовремя с веревкой рабства на шее и грубо толкающуюся в двери Европы и в двери истории с наглым притязанием на Византию, с одной ногой на Германии, с другой — на Тихом океане.
Итак, на эмпирической поверхности происходит разложение религиозного начала власти и торжествует секуляризация, а в мистической глубине подготовляется и назревает новое откровение власти — явление теократии, предваряющее ее окончательное торжество за порогом этого зона [Термин древнегреческой философии, означающий «жизненный век», «вечность»; в иудео-христианской
традиции означает «мир», но не в пространственном смысле (космос), а в
историческом и временном аспекте («век», «эпоха»).]
Я и сейчас после долгого пути узнаю в себе эти первоначальные оценки
исторической и социальной действительности, эту свободу от навязанных социальных
традиций, от моральных предрассудков благомыслящих людей, это отвращение к насилию, «правому» и «левому».
Историческая родовая аристократия находится в рабстве у прошлого, у предков, у
традиции и обычаев, она церемониальна, связана, лишена свободы оценок и свободы движений.
Историческое время также связано с прошлым и
традицией, устанавливающей связь времен.