Неточные совпадения
В сложной истории раскрытия сущности духа философское и религиозное понимание духа были различны: философия понимала дух главным образом как
разум, ум, религиозные же течения понимали дух как силу высшей
жизни, которая вдыхается в человека Богом, т. е. понимали более целостно.
Но в нем нет жизненной цельности, оно возносит
разум над целостной
жизнью.
В отличие от самого Бахофена, он считает дух, который отождествляется с
разумом, интеллектом, сознанием, паразитом, враждебным
жизни.
Для избавления от страдания и зла
жизни человек должен согласовать свою
жизнь с мировым
разумом, с космическим логосом и космической гармонией.
Они обещают настолько рационализировать человеческую
жизнь, настолько подчинить ее коллективному, социальному
разуму, что из
жизни совсем исчезнет иррациональное, роковое, трагическое.
Недостаточный интерес к человеческому пути и к человеческой борьбе, определяемость всей духовной
жизни сверху вниз ведет к тому, что в восточной мистике не может быть прохождения через «темную ночь» чувственности и
разума, как у св. Иоанна Креста.
Философия, наука, общественное мнение говорят: учение Христа неисполнимо потому, что жизнь человека зависит не от того света разума, которым он может осветить самую эту жизнь, а от общих законов, и потому не надо освещать эту
жизнь разумом и жить согласно с ним, а надо жить, как живется, твердо веруя, что по законам прогресса исторического, социологического и других после того, как мы очень долго будем жить дурно, наша жизнь сделается сама собой очень хорошей.
Неточные совпадения
Стародум(с важным чистосердечием). Ты теперь в тех летах, в которых душа наслаждаться хочет всем бытием своим,
разум хочет знать, а сердце чувствовать. Ты входишь теперь в свет, где первый шаг решит часто судьбу целой
жизни, где всего чаще первая встреча бывает: умы, развращенные в своих понятиях, сердца, развращенные в своих чувствиях. О мой друг! Умей различить, умей остановиться с теми, которых дружба к тебе была б надежною порукою за твой
разум и сердце.
«Так же буду сердиться на Ивана кучера, так же буду спорить, буду некстати высказывать свои мысли, так же будет стена между святая святых моей души и другими, даже женой моей, так же буду обвинять ее за свой страх и раскаиваться в этом, так же буду не понимать
разумом, зачем я молюсь, и буду молиться, — но
жизнь моя теперь, вся моя
жизнь, независимо от всего, что может случиться со мной, каждая минута ее — не только не бессмысленна, как была прежде, но имеет несомненный смысл добра, который я властен вложить в нее!»
«Разве не то же самое делаем мы, делал я,
разумом отыскивая значение сил природы и смысл
жизни человека?» продолжал он думать.
Но стоило забыть искусственный ход мысли и из
жизни вернуться к тому, что удовлетворяло, когда он думал, следуя данной нити, — и вдруг вся эта искусственная постройка заваливалась, как карточный дом, и ясно было, что постройка была сделана из тех же перестановленных слов, независимо от чего-то более важного в
жизни, чем
разум.
— Потом поймешь. Разве ты не то же сделала? Ты тоже переступила… смогла переступить. Ты на себя руки наложила, ты загубила
жизнь… свою (это все равно!) Ты могла бы жить духом и
разумом, а кончишь на Сенной… Но ты выдержать не можешь и, если останешься одна, сойдешь с ума, как и я. Ты уж и теперь как помешанная; стало быть, нам вместе идти, по одной дороге! Пойдем!