Сна как не бывало. На биваке поднялся шум. Голоса людей смешивались с лаем собак. Каждый старался рассказать, что он видел. Загурский говорил, что
видел кабана, а Туртыгин спорил и доказывал, что это был медведь. Собаки отбегали от костра, лаяли, но тотчас же возвращались обратно. Только перед рассветом они немного успокоились.
Неточные совпадения
Кругом вся земля была изрыта. Дерсу часто останавливался и разбирал следы. По ним он угадывал возраст животных, пол их,
видел следы хромого
кабана, нашел место, где два
кабана дрались и один гонял другого. С его слов все это я представил себе ясно. Мне казалось странным, как это раньше я не замечал следов, а если
видел их, то, кроме направления, в котором уходили животные, они мне ничего не говорили.
Область распространения диких свиней в Уссурийском крае тесно связана с распространением кедра, ореха, лещины и дуба. Северная граница этой области проходит от низов Хунгари, через среднее течение Анюя, верхнее — Хора и истоки Бикина, а оттуда идет через Сихотэ-Алинь на север к мысу Успения. Одиночные
кабаны попадаются и на реках Копи, Хади и Тумнину. Животное это чрезвычайно подвижное и сильное. Оно прекрасно
видит, отлично слышит и имеет хорошее обоняние. Будучи ранен,
кабан становится весьма опасен.
Я долго не мог уснуть. Всю ночь мне мерещилась кабанья морда с раздутыми ноздрями. Ничего другого, кроме этих ноздрей, я не
видел. Они казались мне маленькими точками. Потом вдруг увеличивались в размерах. Это была уже не голова
кабана, а гора и ноздри — пещеры, и будто в пещерах опять
кабаны с такими же дыроватыми мордами.
Из крупных четвероногих, судя по тем следам, которые я
видел на земле, тут водились
кабаны, изюбры, пятнистые олени и дикие козы. 2 раза мы стреляли по ним, но неудачно.
Перейдя ручей, я остановился среди редколесья и стал ждать. Через несколько минут я
увидел оленя: он пробежал по опушке леса. Рядом в орешнике шумели
кабаны и взвизгивали поросята.
За рекой все еще бушевало пламя. По небу вместе с дымом летели тучи искр. Огонь шел все дальше и дальше. Одни деревья горели скорее, другие — медленнее. Я
видел, как через реку перебрел
кабан, затем переплыл большой полоз Шренка; как сумасшедшая, от одного дерева к другому носилась желна, и, не умолкая, кричала кедровка. Я вторил ей своими стонами. Наконец стало смеркаться.
Для уборки рыбы природа позаботилась прислать санитаров в лице медведей,
кабанов, лисиц, барсуков, енотовидных собак, ворон, сизоворонок, соек и т.д. Дохлой кетой питались преимущественно птицы, четвероногие же старались поймать живую рыбу. Вдоль реки они протоптали целые тропы. В одном месте мы
увидели медведя. Он сидел на галечниковой отмели и лапами старался схватить рыбу.
В другом месте рыбой лакомились 2
кабана. Они отъедали у рыб только хвосты. Пройдя еще немного, я
увидел лисицу. Она выскочила из зарослей, схватила одну из рыбин, но из предосторожности не стала ее есть на месте, потащила в кусты.
Неточные совпадения
Кабанов. В чем же вы, маменька, это
видите?
Кабанов. Да не разлюбил; а с этакой-то неволи от какой хочешь красавицы жены убежишь! Ты подумай то: какой ни на есть, а я все-таки мужчина, всю-то жизнь вот этак жить, как ты
видишь, так убежишь и от жены. Да как знаю я теперича, что недели две никакой грозы надо мной не будет, кандалов этих на ногах нет, так до жены ли мне?
Кабанов. Собрался совсем, и лошади уж готовы. Так тоскует, беда! Уж я
вижу, что ему проститься хочется. Ну, да мало ли чего! Будет с него. Враг ведь он мне, Кулигин! Расказнить его надобно на части, чтобы знал…
Кабанов. Вот
видишь ты, вот всегда мне за тебя достается от маменьки! Вот жизнь-то моя какая!
Кабанов. Ну, слава Богу, хоть живую видели-то.