Следующие 3 дня, 28–30 сентября, я просидел дома, вычерчивал маршруты, делал записи в путевых дневниках и писал письма. Казаки убили изюбра и
сушили мясо, а Бочкарев готовил зимнюю обувь. Я не хотел отрывать их от дела и не брал с собой в экскурсию по окрестностям.
К вечеру мы дошли до маленькой зверовой фанзы, которую, по словам Чан Лина, выстроил кореец-золотоискатель. Золота он не нашел, но соболей в тот год поймал много. Тут мы остановились. В сумерки Чан Лин и Дерсу ходили на охоту и убили сайка [Годовалый телок-изюбр, оставивший матку.]. Ночью они по очереди и
сушили мясо.
Неточные совпадения
На другой день мы продолжали наш путь вниз по долине реки Такемы и в три с половиной дня дошли до моря уже без всяких приключений. Это было 22 сентября. С каким удовольствием я растянулся на чистой циновке в фанзе у тазов! Гостеприимные удэгейцы окружили нас всяческим вниманием: одни принесли
мясо, другие — чай, третьи —
сухую рыбу. Я вымылся, надел чистое белье и занялся работой.
Он громко запел ту же песню и весь спирт вылил в огонь. На мгновение в костре вспыхнуло синее пламя. После этого Дерсу стал бросать в костер листья табака,
сухую рыбу,
мясо, соль, чумизу, рис, муку, кусок синей дабы, новые китайские улы, коробок спичек и, наконец, пустую бутылку. Дерсу перестал петь. Он сел на землю, опустил голову на грудь и глубоко о чем-то задумался.
Вот этот характер наших сходок не понимали тупые педанты и тяжелые школяры. Они видели
мясо и бутылки, но другого ничего не видали. Пир идет к полноте жизни, люди воздержные бывают обыкновенно
сухие, эгоистические люди. Мы не были монахи, мы жили во все стороны и, сидя за столом, побольше развились и сделали не меньше, чем эти постные труженики, копающиеся на заднем дворе науки.
Я брал Колю — он стонал и тянулся к столу. Встречу мне, хрипя, поднималась мать, протягивая
сухие руки без
мяса на них, длинная, тонкая, точно ель с обломанными ветвями.
Он ест жирную тюленину, лососей, осетровый и китовый жир,
мясо с кровью, всё это в большом количестве, в сыром,
сухом и часто мерзлом виде, и оттого, что он ест грубую пищу, места прикрепления жевательных мышц у него необыкновенно развиты и все зубы сильно пообтерлись.