Неточные совпадения
На всем этом пространстве Лефу принимает в себя
с левой стороны два притока: Сандуган [Сань-дао-ган — увал, по которому
проходит третья дорога, или третий увал на
пути.] и Хунухезу [Ху-ни-хэ-цзы — грязная речка.]. Последняя протекает по такой же низменной и болотистой долине, как и сама Лефу.
От гольдских фанз шли 2
пути. Один был кружной, по левому берегу Улахе, и вел на Ното, другой шел в юго-восточном направлении, мимо гор Хуанихеза и Игыдинза. Мы выбрали последний. Решено было все грузы отправить на лодках
с гольдами вверх по Улахе, а самим переправиться через реку и по долине Хуанихезы выйти к поселку Загорному, а оттуда
с легкими вьюками
пройти напрямик в деревню Кокшаровку.
Паначев рассказывал, что расстояние от Загорной до Кокшаровки он налегке
проходил в один день. Правда, один день он считал от рассвета до сумерек. А так как мы шли
с вьюками довольно медленно, то рассчитывали этот
путь сделать в 2 суток,
с одной только ночевкой в лесу.
Деревня Нотохоуза — одно из самых старых китайских поселений в Уссурийском крае. Во времена Венюкова (1857 год) сюда со всех сторон стекались золотопромышленники, искатели женьшеня, охотники и звероловы. Старинный
путь, которым уссурийские манзы сообщались
с постом Ольги, лежал именно здесь. Вьючные караваны их шли мимо Ното по реке Фудзину через Сихотэ-Алинь к морю. Этой дорогой предстояло теперь
пройти и нам.
Дальнейший план работ был намечен следующим образом: Г.И. Гранатману было поручено
пройти горами между Арзамасовкой и Сибегоу (приток Тадушу), а А.И. Мерзляков должен был обойти Арзамасовку
с другой стороны. В верховьях Тадушу мы должны были встретиться. Я
с остальными людьми наметил себе
путь по побережью моря к заливу Владимира.
Тадушу! — так вот та самая река, по которой первым
прошел М. Венюков. Здесь китайцы преградили ему
путь и потребовали, чтобы он возвратился обратно. При устье Тадушу Венюков поставил большой деревянный крест
с надписью, что он здесь был в 1857 году. Креста этого я нигде не нашел. Вероятно, китайцы уничтожили его после ухода русских. Следом за Венюковым Тадушу посетили Максимович, Будищев и Пржевальский.
Неточные совпадения
Но Прыщ был совершенно искренен в своих заявлениях и твердо решился следовать по избранному
пути. Прекратив все дела, он
ходил по гостям, принимал обеды и балы и даже завел стаю борзых и гончих собак,
с которыми травил на городском выгоне зайцев, лисиц, а однажды заполевал [Заполева́ть — добыть на охоте.] очень хорошенькую мещаночку. Не без иронии отзывался он о своем предместнике, томившемся в то время в заточении.
Но мы стали говорить довольно громко, позабыв, что герой наш, спавший во все время рассказа его повести, уже проснулся и легко может услышать так часто повторяемую свою фамилию. Он же человек обидчивый и недоволен, если о нем изъясняются неуважительно. Читателю сполагоря, рассердится ли на него Чичиков или нет, но что до автора, то он ни в каком случае не должен ссориться
с своим героем: еще не мало
пути и дороги придется им
пройти вдвоем рука в руку; две большие части впереди — это не безделица.
Он поспешно огляделся, он искал чего-то. Ему хотелось сесть, и он искал скамейку;
проходил же он тогда по К—му бульвару. Скамейка виднелась впереди, шагах во ста. Он пошел сколько мог поскорее; но на
пути случилось
с ним одно маленькое приключение, которое на несколько минут привлекло к себе все его внимание.
Клим получил наконец аттестат зрелости и собирался ехать в Петербург, когда на его
пути снова встала Маргарита. Туманным вечером он шел к Томилину прощаться, и вдруг
с крыльца неприглядного купеческого дома
сошла на панель женщина, — он тотчас признал в ней Маргариту. Встреча не удивила его, он понял, что должен был встретить швейку, он ждал этой случайной встречи, но радость свою он, конечно, скрыл.
Они мечтали и о шитом мундире для него, воображали его советником в палате, а мать даже и губернатором; но всего этого хотелось бы им достигнуть как-нибудь подешевле,
с разными хитростями, обойти тайком разбросанные по
пути просвещения и честей камни и преграды, не трудясь перескакивать через них, то есть, например, учиться слегка, не до изнурения души и тела, не до утраты благословенной, в детстве приобретенной полноты, а так, чтоб только соблюсти предписанную форму и добыть как-нибудь аттестат, в котором бы сказано было, что Илюша
прошел все науки и искусства.