Неточные совпадения
Было бы ошибочно относить этих
людей к какой-либо особой народности и отделять их от прочих гольдов. В антропологическом отношении они нисколько не отличались от
своих соседей — рыболовов, расселившихся по Уссури. Отличительной особенностью их была страсть к охоте.
Трудно перечислить все те услуги, которые этот
человек оказал мне и моим спутникам. Не раз, рискуя
своей жизнью, он смело бросался на выручку погибающему, и многие обязаны ему жизнью, в том числе и я лично.
Снимание шкуры с убитого животного отняло у нас более часа. Когда мы тронулись в обратный путь, были уже глубокие сумерки. Мы шли долго и наконец увидели огни бивака. Скоро между деревьями можно было различить силуэты
людей. Они двигались и часто заслоняли собой огонь. На биваке собаки встретили нас дружным лаем. Стрелки окружили пантеру, рассматривали ее и вслух высказывали
свои суждения. Разговоры затянулись до самой ночи.
После чая
люди занялись каждый
своим делом: кто чистил винтовку, кто поправлял седло или починял разорванную одежду.
— Все давно помирай, — закончил он
свой рассказ и задумался. Он помолчал немного и продолжал снова: — У меня раньше тоже жена была, сын и девчонка. Оспа все
люди кончай. Теперь моя один остался…
Рассказывал про
свои встречи с тиграми, говорил о том, что стрелять их нельзя, потому что это боги, охраняющие женьшень от
человека, говорил о злых духах, о наводнениях и т.д.
Беда неразумному охотнику, который без мер предосторожности вздумает пойти по подранку. В этих случаях кабан ложится на
свой след, головой навстречу преследователю. Завидев
человека, он с такой стремительностью бросается на него, что последний нередко не успевает даже приставить приклад ружья к плечу и выстрелить.
— Каким тяжелым трудом, ценой каких лишений добывал себе этот
человек средства к жизни!» Но тотчас я поймал себя на другой мысли: едва ли бы этот зверолов согласился променять
свою свободу.
Долго мне говорил этот первобытный
человек о
своем мировоззрении. Он видел живую силу в воде, видел ее тихое течение и слышал ее рев во время наводнений.
В 11 часов утра мы сделали большой привал около реки Люганки. После обеда
люди легли отдыхать, а я пошел побродить по берегу. Куда я ни обращал
свой взор, я всюду видел только траву и болото. Далеко на западе чуть-чуть виднелись туманные горы. По безлесным равнинам кое-где, как оазисы, темнели пятна мелкой кустарниковой поросли.
Теперь необходимо сказать несколько слов о том, как был организован вьючный обоз экспедиции. В отряде было 12 лошадей. Очень важно, чтобы
люди изучили коней и чтобы лошади, в
свою очередь, привыкли к
людям. Заблаговременно надо познакомить стрелков с уходом за лошадью, познакомить с седловкой и с конским снаряжением, надо приучить лошадей к носке вьюков и т.д. Для этого команда собрана была за 30 дней до похода.
Во время путешествия скучать не приходится. За день так уходишься, что еле-еле дотащишься до бивака. Палатка, костер и теплое одеяло кажутся тогда лучшими благами, какие только даны
людям на земле; никакая городская гостиница не может сравниться с ними. Выпьешь поскорее горячего чаю, залезешь в
свой спальный мешок и уснешь таким сном, каким спят только усталые.
Люди могли защищаться от гнуса сетками, но лошадям пришлось плохо. Мошкара разъедала им губы и веки глаз. Бедные животные трясли головами, но ничего не могли поделать со
своими маленькими мучителями.
Китайская фанза — оригинальная постройка. Стены ее сложены из глины; крыша двускатная, тростниковая. Решетчатые окна, оклеенные бумагой, занимают почти весь ее передний фасад, зато сзади и с боков окон не бывает вовсе. Рамы устроены так, что они подымаются кверху и свободно могут выниматься из
своих гнезд. Замков ни у кого нет. Дверь припирается не от
людей, а для того, чтобы туда случайно не зашли собаки.
Всякий раз, когда вступаешь в лес, который тянется на несколько сот километров, невольно испытываешь чувство, похожее на робость. Такой первобытный лес —
своего рода стихия, и немудрено, что даже туземцы, эти привычные лесные бродяги, прежде чем переступить границу, отделяющую их от
людей и света, молятся богу и просят у него защиты от злых духов, населяющих лесные пустыни.
Через 1,5 часа я вернулся и стал будить
своих спутников. Стрелки и казаки проснулись усталые; сон их не подкрепил. Они обулись и пошли за конями. Лошади не убегали от
людей, послушно позволили надеть на себя недоуздки и с равнодушным видом пошли за казаками.
Сперва Пятышин открыл в посту Ольги торговлю, но, будучи по характеру добрым и доверчивым
человеком, роздал в кредит весь
свой товар и разорился.
1 июля прошло в сборах. Лошадей я оставил дома на отдыхе, из
людей взял с собою только Загурского и Туртыгина. Вещи
свои мы должны были нести на себе в котомках.
Осмотревшись, я понял причину
своих снов. Обе собаки лежали у меня на ногах и смотрели на
людей с таким видом, точно боялись, что их побьют. Я прогнал их. Они перебежали в другой угол палатки.
Когда мы окончили осмотр пещер, наступил уже вечер. В фанзе Че Фана зажгли огонь. Я хотел было ночевать на улице, но побоялся дождя. Че Фан отвел мне место у себя на кане. Мы долго с ним разговаривали. На мои вопросы он отвечал охотно, зря не болтал, говорил искренно. Из этого разговора я вынес впечатление, что он действительно хороший, добрый
человек, и решил по возвращении в Хабаровск хлопотать о награждении его чем-нибудь за ту широкую помощь, какую он в
свое время оказывал русским переселенцам.
В другом месте я заметил мухоловок, которые легко ловили на лету насекомых и так были заняты
своим делом, что совершенно не замечали
людей и собак и даже не обращали внимания на ружейные выстрелы.
Через час Туртыгин возвратился и доложил мне, что в 2 км от нашего табора у подножия скалистой сопки он нашел бивак какого-то охотника. Этот
человек расспрашивал его, кто мы такие, куда идем, давно ли мы в дороге, и когда узнал мою фамилию, то стал спешно собирать
свою котомку. Это известие меня взволновало.
Он пошел снова вперед и долго еще говорил мне о
своих воззрениях на природу, где все было живым, как
люди.
Он хотел идти назад и искать
свою трубку, но я советовал ему подождать, в надежде, что
люди, идущие сзади, найдут его трубку и принесут с собой. Мы простояли 20 минут. Старику, видимо, очень хотелось курить. Наконец он не выдержал, взял ружье и сказал...
На биваке Дерсу проявлял всегда удивительную энергию. Он бегал от одного дерева к другому, снимал бересту, рубил жерди и сошки, ставил палатку, сушил
свою и чужую одежду и старался разложить огонь так, чтобы внутри балагана можно было сидеть и не страдать от дыма глазами. Я всегда удивлялся, как успевал этот уже старый
человек делать сразу несколько дел. Мы давно уже разулись и отдыхали, а Дерсу все еще хлопотал около балагана.
К вечеру мы немного не дошли до перевала и остановились у предгорий Сихотэ-Алиня. На этот день на разведки я послал казаков, а сам с Дерсу остался на биваке. Мы скоро поставили односкатную палатку, повесили над огнем чайник и стали ждать возвращения
людей. Дерсу молча курил трубку, а я делал записи в
свой дневник.
Следующий день мы продолжали
свой маршрут по реке Инза-Лазагоу. Долина ее в средней части суживается, но затем опять начинает расширяться. Горы с правой стороны крутые и скалистые. В их обрывах когда-то нашли прожилки серебросвинцовой руды, отчего и долина получила
свое настоящее название. Долина Инза-Лазагоу большей частью свободна от леса, но так как почва в ней каменистая, она совершенно неудобна для земледелия. Вот почему
люди игнорировали ее и поселились около устья.
Кабаны взбивали ногами траву и фырканьем выражали
свое неудовольствие, чуя присутствие
людей.
Затем, рабочие курят трубки, а папиросы для них слишком дороги. Продолжая
свои наблюдения, он нашел место, где прошедшие 2
человека отдыхали, причем один из них переобувался; брошенная ружейная гильза указала на то, что китайцы были вооружены винтовками.
Дружина, которой командовал Чжан Бао, состояла из китайцев и тазов. Все это были молодые
люди, крепкие, сильные, хорошо вооруженные. Я сразу заметил, что в его отряде была крепкая дисциплина. Все распоряжения его исполнялись быстро, и не было случая, чтобы он
свои приказания повторял дважды.
— Один
люди другой
люди кушай, — высказывал Дерсу вслух
свои мысли. — Чего-чего рыба кушай, потом кабан рыбу кушай, теперь надо наша кабана кушай.
Китайцы-проводники говорили, что здесь с
людьми всегда происходит несчастье: то кто-нибудь сломает ногу, то кто-нибудь умрет и т.д. В подтверждение
своих слов они указали на 2 могилы тех несчастливцев, которых преследовал злой рок на этом месте. Однако с нами ничего не случилось, и мы благополучно прошли мимо Проклятых скал.
Луна совершенно исчезла. С неба сыпался мелкий снег. Огонь горел ярко и освещал палатки, спящих
людей и сложенные в стороне дрова. Я разбудил Дерсу. Он испугался спросонья, посмотрел по сторонам, на небо и стал закуривать
свою трубку.
Кругом было тихо, но в этой тишине чувствовалось что-то угрожающее. Через несколько минут снег пошел сильнее, он падал на землю с каким-то особенным шуршанием. Проснулись остальные
люди и стали убирать
свои вещи.
Селение Сянь-ши-хеза расположено на правом берегу Имана. На другом конце поляны около леса находилось брошенное удэгейское стойбище, состоявшее из восьми юрт. Все удэгейцы в числе 65
человек (21 мужчина, 12 женщин и 32 детей) бросили
свои жилища и ушли на Вагунбе.
Неточные совпадения
Ляпкин-Тяпкин, судья,
человек, прочитавший пять или шесть книг, и потому несколько вольнодумен. Охотник большой на догадки, и потому каждому слову
своему дает вес. Представляющий его должен всегда сохранять в лице
своем значительную мину. Говорит басом с продолговатой растяжкой, хрипом и сапом — как старинные часы, которые прежде шипят, а потом уже бьют.
Да объяви всем, чтоб знали: что вот, дискать, какую честь бог послал городничему, — что выдает дочь
свою не то чтобы за какого-нибудь простого
человека, а за такого, что и на свете еще не было, что может все сделать, все, все, все!
Артемий Филиппович. О! насчет врачеванья мы с Христианом Ивановичем взяли
свои меры: чем ближе к натуре, тем лучше, — лекарств дорогих мы не употребляем.
Человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет. Да и Христиану Ивановичу затруднительно было б с ними изъясняться: он по-русски ни слова не знает.
Так как я знаю, что за тобою, как за всяким, водятся грешки, потому что ты
человек умный и не любишь пропускать того, что плывет в руки…» (остановясь), ну, здесь
свои… «то советую тебе взять предосторожность, ибо он может приехать во всякий час, если только уже не приехал и не живет где-нибудь инкогнито…
С утра встречались странникам // Все больше
люди малые: //
Свой брат крестьянин-лапотник, // Мастеровые, нищие, // Солдаты, ямщики. // У нищих, у солдатиков // Не спрашивали странники, // Как им — легко ли, трудно ли // Живется на Руси? // Солдаты шилом бреются, // Солдаты дымом греются — // Какое счастье тут?..