Неточные совпадения
Нечего делать, надо было становиться биваком. Мы разложили костры на берегу реки и начали ставить палатки. В стороне
стояла старая развалившаяся фанза, а
рядом с ней были сложены груды дров, заготовленных корейцами на зиму. В деревне стрельба долго еще
не прекращалась. Те фанзы, что были в стороне, отстреливались всю ночь. От кого? Корейцы и сами
не знали этого. Стрелки и ругались и смеялись.
Тропа, по которой мы шли, привела нас к лудеве длиной в 24 км, с 74 действующими ямами. Большего хищничества, чем здесь, я никогда
не видел.
Рядом с фанзой
стоял на сваях сарай, целиком набитый оленьими жилами, связанными в пачки. Судя по весу одной такой пачки, тут было собрано жил, вероятно, около 700 кг. Китайцы рассказывали, что оленьи сухожилья раза два в год отправляют во Владивосток, а оттуда в Чифу. На стенках фанзочки сушилось около сотни шкурок сивучей. Все они принадлежали молодняку.
Неточные совпадения
— Нет, вы
не так приняли дело: шипучего мы сами поставим, — сказал председатель, — это наша обязанность, наш долг. Вы у нас гость: нам должно угощать. Знаете ли что, господа! Покамест что, а мы вот как сделаем: отправимтесь-ка все, так как есть, к полицеймейстеру; он у нас чудотворец: ему
стоит только мигнуть, проходя мимо рыбного
ряда или погреба, так мы, знаете ли, так закусим! да при этой оказии и в вистишку.
Все своевольные и гульливые рыцари стройно
стояли в
рядах, почтительно опустив головы,
не смея поднять глаз, когда кошевой раздавал повеления; раздавал он их тихо,
не вскрикивая,
не торопясь, но с расстановкою, как старый, глубоко опытный в деле козак, приводивший
не в первый раз в исполненье разумно задуманные предприятия.
Козацкие
ряды стояли тихо перед стенами.
Не было на них ни на ком золота, только разве кое-где блестело оно на сабельных рукоятках и ружейных оправах.
Не любили козаки богато выряжаться на битвах; простые были на них кольчуги и свиты, и далеко чернели и червонели черные, червонноверхие бараньи их шапки.
Пока «Секрет» шел руслом реки, Грэй
стоял у штурвала,
не доверяя руля матросу — он боялся мели. Пантен сидел
рядом, в новой суконной паре, в новой блестящей фуражке, бритый и смиренно надутый. Он по-прежнему
не чувствовал никакой связи между алым убранством и прямой целью Грэя.
— Луиза Ивановна, вы бы сели, — сказал он мельком разодетой багрово-красной даме, которая все
стояла, как будто
не смея сама сесть, хотя стул был
рядом.