Неточные совпадения
Горный хребет, о котором здесь
идет речь, начинается около Имана и
идет к югу параллельно реке Уссури в направлении от северо-северо-востока
к юго-юго-западу так, что на запад от него будет река Сунгача и
озеро Ханка, а на восток — река Даубихе.
От Шкотова вверх по долине Цимухе сначала
идет проселочная дорога, которая после села Новороссийского сразу переходит в тропу. По этой тропе можно выйти и на Сучан, и на реку Кангоузу [Сан — разлившееся
озеро.],
к селу Новонежину. Дорога несколько раз переходит с одного берега реки на другой, и это является причиной, почему во время половодья сообщение по ней прекращается.
Близ земледельческих фанз река Лефу делает небольшую излучину, чему причиной является отрог, выдвинувшийся из южного массива. Затем она склоняется
к югу и, обогнув гору Тудинзу, опять поворачивает
к северо-востоку, какое направление и сохраняет уже до самого своего впадения в
озеро Ханка. Как раз против Тудинзы река Лефу принимает в себя еще один приток — реку Отрадную. По этой последней
идет вьючная тропа на Майхе.
В нижнем течении Лефу принимает в себя с правой стороны два небольших притока: Монастырку и Черниговку. Множество проток и длинных слепых рукавов
идет перпендикулярно
к реке, наискось и параллельно ей и образует весьма сложную водную систему. На 8 км ниже Монастырки горы подходят
к Лефу и оканчиваются здесь безымянной сопкой в 290 м высоты. У подножия ее расположилась деревня Халкидон. Это было последнее в здешних местах селение. Дальше
к северу до самого
озера Ханка жилых мест не было.
После этого мы разобрали травяной шатер, взяли свои ружья и
пошли искать перешеек. Оказалось, что наш бивак был очень близко от него. Перейдя через болото, мы прошли немного по направлению
к озеру Ханка, а потом свернули на восток
к реке Лефу.
Я велел подбросить дров в костер и согреть чай, а сам принялся его расспрашивать, где он был и что делал за эти 3 года. Дерсу мне рассказал, что, расставшись со мной около
озера Ханка, он пробрался на реку Ното, где ловил соболей всю зиму, весной перешел в верховья Улахе, где охотился за пантами, а летом отправился на Фудзин,
к горам Сяень-Лаза. Пришедшие сюда из поста Ольги китайцы сообщили ему, что наш отряд направляется
к северу по побережью моря. Тогда он
пошел на Тадушу.
Отдохнув немного, мы
пошли дальше. Через час пути тропа привела нас
к озерам. Их было 3: Малое, Среднее и Долгое. Последнее было 3 км длиной.
Около болот тропа разделилась. Одна
пошла влево
к горам, а другая по намывной полосе прибоя. Эта последняя привела нас
к небольшой, но глубокой протоке, которой
озеро Долгое сообщается с морем.
Мы посоветовались и решили оставить тропу и
пойти целиной. Взобравшись на первую попавшуюся сопку, мы стали осматриваться. Впереди, в 4 км от нас, виднелся залив Пластун; влево — высокий горный хребет, за которым, вероятно, должна быть река Синанца; сзади —
озеро Долгое, справа — цепь размытых холмов, за ними — море. Не заметив ничего подозрительного, я хотел было опять вернуться на тропу, но гольд посоветовал спуститься
к ключику, текущему
к северу, и дойти по нему до реки Тхетибе.
Неточные совпадения
Ведь вся южная часть лежит близко
к Охотскому морю, в котором льдины и даже ледяные поля плавают среди лета, и нынешний Корсаковский округ в главной своей части отделен от этого моря лишь невысоким хребтом, за которым вплоть до моря
идет низменность, покрытая
озерами и доступная холодным ветрам.]
— Ну, они на Святом
озере и есть, Крестовые-то… Три старца на них спасались: Пахомий-постник, да другой старец Пафнутий-болящий, да третий старец Порфирий-страстотерпец, во узилище от никониан раны и напрасную смерть приявший. Вот
к ним на могилку народ и ходит. Под Петров день
к отцу Спиридону на могилку
идут, а в успенье — на Крестовые. А тут вот, подадимся малым делом, выступит гора Нудиха, а в ней пещера схимника Паисия. Тоже угодное место…
Дорога до Мурмоса для Нюрочки промелькнула, как светлый, молодой сон. В Мурмос приехали
к самому обеду и остановились у каких-то родственников Парасковьи Ивановны. Из Мурмоса нужно было переехать в лодке
озеро Октыл
к Еловой горе, а там уже
идти тропами. И лодка, и гребцы, и проводник были приготовлены заранее. Оказалось, что Парасковья Ивановна ужасно боялась воды, хотя
озеро и было спокойно. Переезд по
озеру верст в шесть занял с час, и Парасковья Ивановна все время охала и стонала.
Разумеется, русские звали ее, и
озеро, и вновь поселенную русскую деревушку Сергеевку просто Кишки — и
к озеру очень
шло это названье, вполне обозначавшее его длинное, искривленное протяжение.
С балкона в комнату пахнуло свежестью. От дома на далекое пространство раскидывался сад из старых лип, густого шиповника, черемухи и кустов сирени. Между деревьями пестрели цветы, бежали в разные стороны дорожки, далее тихо плескалось в берега
озеро, облитое
к одной стороне золотыми лучами утреннего солнца и гладкое, как зеркало; с другой — темно-синее, как небо, которое отражалось в нем, и едва подернутое зыбью. А там нивы с волнующимися, разноцветными хлебами
шли амфитеатром и примыкали
к темному лесу.