Заплатить было нечем. Назавтра пришли милиционеры и увели Мириманова. Любовь Алексеевна проводила его до ворот
Особого отдела. Дальше ее не пустили. Но она видела решетчатые отдушины подвалов, где сидели заключенные, в отдушины несло сырым и спертым холодом. А толпившиеся у ворот родственники сообщили ей, что заключенные спят на голом цементном полу.
Так, отведен
особый отдел жидам (такой секты, собственно, нет), но забыты божьи люди (христовщина, или хлыстовщина), самое древнее русское религиозное разномыслие, занесенное на русскую почву еще при св.
— Недавно в тюремную палату к нам перевели из
особого отдела одного генерала с крупозным воспалением легких. Смирный такой старичок, тихий. Швабрин этот так и ест его глазами. Молчит, ничего не говорит, а смотрит, как будто тот у него сына зарезал. Как у волка глаза горят, — злые, острые. И вчера мне рассказал генерал: Швабрин по ночам приходит — и бьет его!.. Вы подумайте: больного, слабого старика!
Неточные совпадения
У каждой такой
особы находились бедные родственники, подающие надежды молодые люди и целый
отдел «пострадавших», которым необходимо было скрыться куда-нибудь подальше.
Здесь по каждому
отделу свой
особый кабинет по обе стороны коридора, затем большой кабинет редактора и огромная редакционная приемная, где перед громадными, во все стены, библиотечными шкафами стоял двухсаженный зеленый стол, на одном конце которого заседал уже начавший стариться фельетонист А.П. Лукин, у окна — неизменный А.Е. Крепов, а у другого секретарь редакции, молодой брюнет в очках, В.А. Розенберг принимал посетителей.
В журнале
особый успех имел
отдел «Литературное попурри», где доставалось всем и каждому, не стесняясь положением, дружбой, отношениями.
Поговорив весело о приданом, которое по молодости Наташи не было приготовлено и за которым надобно было ехать или посылать в Москву, об
отделе дочери и устройстве
особой деревни, имеющей состоять из двухсот пятидесяти душ, о времени, когда удобнее будет сыграть свадьбу, Болдухины пришли к тому, как теперь поступить с Шатовым, которому дано слово не говорить с дочерью об его намерении до его отъезда.
Это стремление с
особою силой осозналось в русской душе, которая дала ему пророчественное выражение в вещем слове Достоевского: красота спасет мир [См. прим. 108 к «
Отделу второму».].