Неточные совпадения
Первобытные девственные леса в
большей части страны выгорели, и
на смену им появились леса, состоящие из лиственницы, березы и осины. Там, где раньше ревел тигр, ныне свистит паровоз, где были редкие жилища одиноких звероловов, появились
большие русские селения, туземцы отошли
на север, и количество зверя в тайге сильно уменьшилось.
Село Шкотово находится около устья реки Цимухе,
на правом берегу. Основание его относится к 1864 году. В 1868 году его сожгли хунхузы, но
на другой год оно возродилось снова [Д.Н. Мушкетов. Геологическое описание района Сучанской ж. д., 1910 г.]. Пржевальский в 1870 году в нем насчитал 6 дворов и 34 души обоего пола [Н.М. Пржевальский. Путешествие по Уссурийскому краю, 1869 г., стр. 135–136.]. Я застал Шкотово довольно
большим селом [В 1902 г. в селении насчитывалось 88 семейств.].
Большое дерево, поваленное
на землю, преграждало нам путь.
На длинной и сильной шее, украшенной у самцов гривой, помещается красивая голова с
большими трубчатыми и подвижными ушами.
Сумерки в лесу всегда наступают рано.
На западе сквозь густую хвою еще виднелись кое-где клочки бледного неба, а внизу,
на земле, уже ложились ночные тени. По мере того как разгорался костер, ярче освещались выступавшие из темноты кусты и стволы деревьев. Разбуженная в осыпях пищуха подняла было пронзительный крик, но вдруг испугалась чего-то, проворно спряталась в норку и
больше не показывалась.
Одет он был в куртку из выделанной оленьей кожи и такие же штаны.
На голове у него была какая-то повязка,
на ногах унты [Обувь, сшитая из сохатиной или изюбровой кожи, выделанной под замшу.], за спиной
большая котомка, а в руках сошки и старая длинная берданка.
Мы стали ждать. Вскоре я опять увидел пятно. Оно возросло до
больших размеров. Теперь я мог рассмотреть его составные части. Это были какие-то живые существа, постоянно передвигающиеся с места
на место.
Между устьями двух последних,
на такой же древней речной террасе, расположилось
большое село Ивановское, насчитывающее около 200 дворов [Основание селения относится к 1883 году.].
В 11 часов утра мы сделали
большой привал около реки Люганки. После обеда люди легли отдыхать, а я пошел побродить по берегу. Куда я ни обращал свой взор, я всюду видел только траву и болото. Далеко
на западе чуть-чуть виднелись туманные горы. По безлесным равнинам кое-где, как оазисы, темнели пятна мелкой кустарниковой поросли.
— Это худо, — сказал он, указывая
на небо. — Моя думай, будет
большой ветер.
Сплошные топи и болота
на севере, западе и к югу от озера свидетельствуют о том, что раньше оно было значительно
больше.
Около полудня мы с Дерсу дошли до озера. Грозный вид имело теперь пресное море. Вода в нем кипела, как в котле. После долгого пути по травяным болотам вид свободной водяной стихии доставлял
большое удовольствие. Я сел
на песок и стал глядеть в воду. Что-то особенно привлекательное есть в прибое. Можно целыми часами смотреть, как бьется вода о берег.
После пурги степь казалась безжизненной и пустынной. Гуси, утки, чайки, крохали — все куда-то исчезли. По буро-желтому фону
большими пятнами белели болота, покрытые снегом. Идти было славно, мокрая земля подмерзла и выдерживала тяжесть ноги человека. Скоро мы вышли
на реку и через час были
на биваке.
Зимняя обувь — те же унты, только
большего размера, для того чтобы можно было набивать их сухой травой и надевать
на теплую портянку.
Участники экспедиции, ведшие научные работы, имели каждый по особому комарнику, а стрелки по 1
на 2 человека, для чего их пологи шились
больше размерами.
В Уссурийском крае дожди выпадают сразу
на очень
большой площади и идут с удивительным постоянством. Они захватывают сразу несколько бассейнов, иногда даже всю область. Этим и объясняются
большие наводнения.
Гольды рассказывают, что уссурийский уж вообще
большой охотник до пернатых. По их словам, он высоко взбирается
на деревья и нападает
на птиц в то время, когда они сидят в гнездах. В особенности это ему удается в том случае, если гнездо находится в дупле. Это понятно. Но как он ухитрился поймать такую птицу, которая бегает и летает, и как он мог проглотить кулика, длинный клюв которого, казалось бы, должен служить ему
большой помехой?
Но вот лес кончился. Перед нами открылась
большая поляна.
На противоположном конце ее, около гор, приютилась деревушка Загорная. Но попасть в нее было нелегко. Мост, выстроенный староверами через реку, был размыт.
Наш хозяин был мужчина среднего роста, 45 лет. Карие глаза его глядели умно. Он носил
большую бороду и
на голове длинные волосы, обрезанные в кружок. Одежда его состояла из широкой ситцевой рубахи, слабо подпоясанной тесемчатым пояском, плисовых штанов и сапог с низкими каблуками.
По его словам, если после
большого ненастья нет ветра и сразу появится солнце, то в этот день к вечеру надо снова ждать небольшого дождя. От сырой земли, пригретой солнечными лучами, начинают подыматься обильные испарения. Достигая верхних слоев атмосферы, пар конденсируется и падает обратно
на землю мелким дождем.
Перед вечером первый раз появилась мошка. Местные старожилы называют ее гнусом. Уссурийская мошка — истинный бич тайги. После ее укуса сразу открывается кровоточивая ранка. Она ужасно зудит, и, чем
больше расчесывать ее, тем зуд становится сильнее. Когда мошки много, ни
на минуту нельзя снять сетку с лица. Мошка слепит глаза, забивается в волосы, уши, забивается в рукава и нестерпимо кусает шею. Лицо опухает, как при рожистом воспалении.
Долина Улахе является одной из самых плодородных местностей в крае. По ней растут в одиночку
большие старые вязы, липы и дубы. Чтобы они не заслоняли солнца
на огородах, с них снимают кору около корней. Деревья подсыхают и затем идут
на топливо.
Около стен стояли
большие сундуки с наклеенными
на них красными бумажками с новогодними иероглифическими письменами.
Мы расположились в фанзе, как дома. Китайцы старались предупредить все наши желания и просили только, чтобы не пускать лошадей
на волю, дабы они не потравили полей. Они дали коням овса и наносили травы столько, что ее хватило бы до утра
на отряд вдвое
больший, чем наш. Все исполнялось быстро, дружно и без всяких проволочек.
Позади фанзы и несколько в стороне была
большая груда дров, аккуратно наколотых, но еще аккуратнее сложенных в круглый штабель, по внешнему виду похожий
на стог сена.
Всегда надо принимать во внимание эти извилины и считать все расстояния в полтора раза
больше, чем они показаны
на картах.
3 часа мы шли без отдыха, пока в стороне не послышался шум воды. Вероятно, это была та самая река Чау-сун, о которой говорил китаец-охотник. Солнце достигло своей кульминационной точки
на небе и палило вовсю. Лошади шли, тяжело дыша и понурив головы. В воздухе стояла такая жара, что далее в тени могучих кедровников нельзя было найти прохлады. Не слышно было ни зверей, ни птиц; только одни насекомые носились в воздухе, и чем сильнее припекало солнце, тем
больше они проявляли жизни.
До сумерек было еще далеко. Я взял свою винтовку и пошел осматривать окрестности. Отойдя от бивака с километр, я сел
на пень и стал слушать. В часы сумерек пернатое население тайги всегда выказывает
больше жизни, чем днем. Мелкие птицы взбирались
на верхушки деревьев, чтобы взглянуть оттуда
на угасающее светило и послать ему последнее прости.
Меня эта картина очень заинтересовала. Я подошел ближе и стал наблюдать.
На колоднике лежали сухие грибки, корешки и орехи. Та к как ни грибов, ни кедровых орехов в лесу еще не было, то, очевидно, бурундук вытащил их из своей норки. Но зачем? Тогда я вспомнил рассказы Дерсу о том, что бурундук делает
большие запасы продовольствия, которых ему хватает иногда
на 2 года. Чтобы продукты не испортились, он время от времени выносит их наружу и сушит, а к вечеру уносит обратно в свою норку.
От гнуса может быть только 2 спасения:
большие дымокуры и быстрое движение. Сидеть
на месте не рекомендуется. Отдав приказ вьючить коней, я подошел к дереву, чтобы взять ружье, и не узнал его. Оно было покрыто густым серо-пепельным налетом — все это были мошки, прилипшие к маслу. Наскоро собрав свои инструменты и не дожидаясь, когда завьючат коней, я пошел по тропинке.
С одного дерева снялась
большая хищная птица. Это был царь ночи — уссурийский филин. Он сел
на сухостойную ель и стал испуганно озираться по сторонам. Как только мы стали приближаться к нему, он полетел куда-то в сторону.
Больше мы его не видели.
Такой
большой переход трудно достался старику. Как только мы остановились
на бивак, он со стоном опустился
на землю и без посторонней помощи не мог уже подняться
на ноги.
Чем ближе мы подходили к хребту, тем лес становился все гуще, тем
больше он был завален колодником. Здесь мы впервые встретили тис, реликтовый представитель субтропической флоры, имевшей когда-то распространение по всему Приамурскому краю. Он имеет красную кору, красноватую древесину, красные ягоды и похож
на ель, но ветви его расположены, как у лиственного дерева.
На самом перевале, у подножия
большого кедра, стояла маленькая кумирня, сложенная из корья. Старик китаец остановился перед ней и сделал земной поклон. Затем он поднялся и, указывая рукой
на восток, сказал только 2 слова...
На зонтичных растениях держались преимущественно слоники и зеленые клопы, а около воды и по дорогам, где было посырее, с прозрачными крыльями и с
большими голубыми глазами летали стрекозы.
На следующий день, 17 июня, мы расстались со стариком. Я подарил ему свой охотничий нож, а А.И. Мерзляков — кожаную сумочку. Теперь топоры нам были уже не нужны. От зверовой фанзы вниз по реке шла тропинка. Чем дальше, тем она становилась лучше. Наконец мы дошли до того места, где река Синь-Квандагоу сливается с Тудагоу. Эта последняя течет в широтном направлении, под острым углом к Сихотэ-Алиню. Она значительно
больше Синь-Квандагоу и по справедливости могла бы присвоить себе название Вай-Фудзина.
Против Тудагоу, справа, в Вай-Фудзин впадает порожистая речка Танюгоуза [Тан-ню-гоу-цзы — долина, где в топи завязла корова.], а ниже ее, приблизительно
на равном расстоянии друг от друга, еще 4 небольшие речки одинаковой величины: Харчинкина, Хэмутагоу [Хэй-му-да-гоу —
большая долина с черными деревьями...
Китаец говорил, что если мы будем идти целый день, то к вечеру дойдем до земледельческих фанз. Действительно, в сумерки мы дошли до устья Эрлдагоу (вторая
большая падь). Это чрезвычайно порожистая и быстрая река. Она течет с юго-запада к северо-востоку и
на пути своем прорезает мощные порфировые пласты. Некоторые из порогов ее имеют вид настоящих водопадов. Окрестные горы слагаются из роговика и кварцита. Отсюда до моря около 78 км.
40 лет тому назад
на террасах около устья реки Касафуновой жили тазы-удэгейцы.
Большей частью они вымерли от оспенной эпидемии в 1881 году.
Самым
большим притоком Вай-Фудзина будет река Арзамасовка. Она впадает в него с левой стороны. Немного выше устья Арзамасовки,
на возвышенном месте, расположился маленький русский поселок Веткино.
О Кашлеве мы кое-что узнали от других крестьян. Прозвище Тигриная Смерть он получил оттого, что в своей жизни
больше всех перебил тигров. Никто лучше его не мог выследить зверя. По тайге Кашлев бродил всегда один, ночевал под открытым небом и часто без огня. Никто не знал, куда он уходил и когда возвращался обратно. Это настоящий лесной скиталец.
На реке Сандагоу он нашел утес, около которого всегда проходят тигры. Тут он их и караулил.
В период летних дождей вода, стекающая с окрестных гор, переполняет реку и разливается по долине. Самые
большие наводнения происходят в нижнем течении Вай-Фудзина, там, где река принимает в себя сразу два притока: Сыдагоу — справа и Арзамасовку — слева. По словам пермцев, умеренные наводнения не только не приносят вреда, но, наоборот, даже полезны, так как после них
на земле остается плодородный ил.
Большие же наводнения совершенно смывают пашни и приносят непоправимый вред.
Залив Ольги закрыт с трех сторон; он имеет 3 км в длину, столько же в ширину и в глубину около 25 м. Зимой он замерзает
на 3 месяца только с северной стороны. Северо-восточная часть залива образует еще особую бухту, называемую местными жителями Тихою пристанью. Эта бухта соединяется с
большим заливом узким проходом и замерзает
на более продолжительное время. Тихая пристань (глубиною посредине 10–12 м, длиною с километр и шириною 500 м) постепенно заполняется наносами речки Ольги.
Из таких вьющихся растений можно указать
на уже знакомую коломикту и лимонник с запахом и вкусом, действительно напоминающими лимон. В сырых местах росли папоротник, чистоуст с красным пушком
на стеблях, что придает растению весьма эффектный вид, и целые заросли гигантского белокопытника. Листья его
большие, раздельнозубчатые, сверху бледно-зеленые, внизу матово-бледные. Весной это самое лакомое блюдо медведей.
В одном месте река делала изгиб, русло ее проходило у противоположного берега, а с нашей стороны вытянулась длинная коса.
На ней мы и расположились биваком; палатку поставили у края берегового обрыва лицом к реке и спиною к лесу, а впереди развели
большой огонь.
Через 2 часа темное небо начало синеть. Можно было уже рассмотреть противоположный берег и бурелом
на реке, нанесенный водою. Мы пошли
на то место, где видели зверя.
На песке около воды были ясно видны отпечатки
большой кошачьей лапы. Очевидно, тигр долго бродил около бивака с намерением чем-нибудь поживиться, но собаки почуяли его и забились в палатку.
Откуда эти тайнобрачные добывают влагу? Вода в камнях не задерживается, а между тем мхи растут пышно.
На ощупь они чрезвычайно влажны. Если мох выжать рукой, из него капает вода. Ответ
на заданный вопрос нам даст туман. Он-то и есть постоянный источник влаги. Мхи получают воду не из земли, а из воздуха. Та к как в Уссурийском крае летом и весною туманных дней несравненно
больше, чем солнечных, то пышное развитие мхов среди осыпей становится вполне понятным.
Третий пожар уничтожает эти последние остатки, и только одна поросль около пней указывает
на то, что здесь был когда-то
большой лес.
В верхней части река Сандагоу слагается из 2 рек — Малой Сандагоу, имеющей истоки у Тазовской горы, и
Большой Сандагоу, берущей начало там же, где и Эрлдагоу (приток Вай-Фудзина). Мы вышли
на вторую речку почти в самых ее истоках. Пройдя по ней 2–3 км, мы остановились
на ночлег около ямы с водою
на краю размытой террасы. Ночью снова была тревога. Опять какое-то животное приближалось к биваку. Собаки страшно беспокоились. Загурский 2 раза стрелял в воздух и отогнал зверя.
Следующий день был воскресный. Пользуясь тем, что вода в реке была только кое-где в углублениях, мы шли прямо по ее руслу. В средней части реки Сандагоу растут такие же хорошие леса, как и
на реке Сыдагоу. Всюду виднелось множество звериных следов. В одном месте река делает
большую петлю.