Неточные совпадения
С интересом мы наблюдали эту борьбу. Кто кого одолеет?
Удастся ли муравьям проникнуть в улей? Кто первый уступит? Быть может, с заходом солнца враги разойдутся по своим местам для того, чтобы утром
начать борьбу снова; быть может, эта осада пчелиного улья длится уже не первый день.
К вечеру в этот день нам
удалось дойти до реки Ното. Истоки ее находятся приблизительно там, где пересекаются 45-я параллель и 135-й меридиан (от Гринвича). Отсюда берут
начало река Ваку и все верхние левые притоки Имана.
Во вторую половину дня нам
удалось пройти только до перевала. Заметив, что вода в речке
начинает иссякать, мы отошли немного в сторону и стали биваком недалеко от водораздела. Весело затрещали сухие дрова в костре. Мы грелись около огня и делились впечатлениями предыдущей ночи.
Дерсу
начал было меня отговаривать, но я не согласился с ним, думая, что в случае неудачи нам все же
удастся выбраться на берег.
После чая я объявил, что пойду дальше. Ли Тан-куй стал уговаривать меня, чтобы я остался еще на один день, обещал заколоть чушку и т.д. Дерсу в это время подмигнул мне, чтобы я не соглашался. Тогда Ли Тан-куй
начал навязывать своего проводника, но я отказался и от этих услуг. Как ни хитрил Ли Тан-куй, но обмануть ему нас так и не
удалось.
— Утерян жест классической трагедии! — говорил он мрачно. — Прежде как актер уходил? Вот! — Тимофеев вытягивался во весь рост и подымал кверху правую руку со сложенными в кулак пальцами, кроме указательного, который торчал крючком. — Видите? — И он огромными медленными шагами
начинал удаляться к двери. — Вот что называлось «классическим жестом ухода»! А что теперь? Заложил ручки в брючки и фить домой. Так-то, батеньки.
Неточные совпадения
После этого он будто бы жил еще долгое время в собственном имении, где и
удалось ему положить
начало целой особи короткоголовых (микрокефалов), которые существуют в доднесь.
— Ну полно, полно! — сказал Печорин, обняв его дружески, — неужели я не тот же?.. Что делать?.. всякому своя дорога…
Удастся ли еще встретиться, — Бог знает!.. — Говоря это, он уже сидел в коляске, и ямщик уже
начал подбирать вожжи.
Как бы с усилием
начал он, почти бессознательно, по какой-то внутренней необходимости, всматриваться во все встречавшиеся предметы, как будто ища усиленно развлечения, но это плохо
удавалось ему, и он поминутно впадал в задумчивость.
Пугачев горько усмехнулся. «Нет, — отвечал он, — поздно мне каяться. Для меня не будет помилования. Буду продолжать, как
начал. Как знать? Авось и
удастся! Гришка Отрепьев ведь поцарствовал же над Москвою».
Наконец ему
удавалось остановить раскачавшийся язык, тогда он переходил на другую кладку, к маленьким колоколам, и, черный,
начинал судорожно дергать руками и ногами, вызванивая «Славься, славься, наш русский царь».