Неточные совпадения
Раза два мы встречали болотных курочек-лысух — черных ныряющих птичек с большими ногами, легко и свободно ходивших
по листьям водяных растений. Но в воздухе они казались беспомощными. Видно было, что это не их родная стихия. При полете они как-то странно болтали ногами. Создавалось впечатление, будто они недавно вышли из гнезда и еще не научились
летать как следует.
Гольды рассказывают, что уссурийский уж вообще большой охотник до пернатых.
По их словам, он высоко взбирается на деревья и нападает на птиц в то время, когда они сидят в гнездах. В особенности это ему удается в том случае, если гнездо находится в дупле. Это понятно. Но как он ухитрился поймать такую птицу, которая бегает и
летает, и как он мог проглотить кулика, длинный клюв которого, казалось бы, должен служить ему большой помехой?
Эта бойкая и подвижная птица с белым, черным и красным оперением все время
перелетала с одного дерева на другое, часто постукивала носом
по коре и, казалось, прислушивалась, стараясь
по звуку угадать, дуплистое оно или нет.
На зонтичных растениях держались преимущественно слоники и зеленые клопы, а около воды и
по дорогам, где было посырее, с прозрачными крыльями и с большими голубыми глазами
летали стрекозы.
Чайки
по очереди снимались с воды,
перелетали друг через друга и опять садились рядом, при этом старались одна другую ударить клювом или отнять пойманную добычу.
Нечего делать, пришлось остановиться здесь, благо в дровах не было недостатка. Море выбросило на берег много плавника, а солнце и ветер позаботились его просушить. Одно только было нехорошо: в лагуне вода имела солоноватый вкус и неприятный запах.
По пути я заметил на берегу моря каких-то куликов. Вместе с ними все время
летал большой улит. Он имел белое брюшко, серовато-бурую с крапинками спину и темный клюв.
Неточные совпадения
10) Маркиз де Санглот, Антон Протасьевич, французский выходец и друг Дидерота. Отличался легкомыслием и любил петь непристойные песни.
Летал по воздуху в городском саду и чуть было не улетел совсем, как зацепился фалдами за шпиц, и оттуда с превеликим трудом снят. За эту затею уволен в 1772 году, а в следующем же году, не уныв духом, давал представления у Излера на минеральных водах. [Это очевидная ошибка. — Прим. издателя.]
В одном месте «Летописец» рассказывает, как градоначальник
летал по воздуху, в другом — как другой градоначальник, у которого ноги были обращены ступнями назад, едва не сбежал из пределов градоначальства.
Понятно, что после затейливых действий маркиза де Сан-глота, который
летал в городском саду
по воздуху, мирное управление престарелого бригадира должно было показаться и «благоденственным» и «удивления достойным». В первый раз свободно вздохнули глуповцы и поняли, что жить «без утеснения» не в пример лучше, чем жить «с утеснением».
— Господи, помилуй! прости, помоги! — твердил он как-то вдруг неожиданно пришедшие на уста ему слова. И он, неверующий человек, повторял эти слова не одними устами. Теперь, в эту минуту, он знал, что все не только сомнения его, но та невозможность
по разуму верить, которую он знал в себе, нисколько не мешают ему обращаться к Богу. Всё это теперь, как прах,
слетело с его души. К кому же ему было обращаться, как не к Тому, в Чьих руках он чувствовал себя, свою душу и свою любовь?
И в самом деле, Селифан давно уже ехал зажмуря глаза, изредка только потряхивая впросонках вожжами
по бокам дремавших тоже лошадей; а с Петрушки уже давно невесть в каком месте
слетел картуз, и он сам, опрокинувшись назад, уткнул свою голову в колено Чичикову, так что тот должен был дать ей щелчка.