Да, он помнил потом, что он засмеялся нервным, мелким, неслышным,
долгим смехом, и все смеялся, все время как проходил через площадь.
Вдруг она сделалась как-то необыкновенно говорлива, весела, шаловлива. Она взяла меня под руку, смеялась, хотела, чтоб и я тоже смеялся, и каждое смущенное слово мое отзывалось в ней таким звонким, таким
долгим смехом… Я начинал сердиться, она вдруг пустилась кокетничать.
Она была некрасива и не молода — Володя отлично знал это, но почему-то он был не в силах не думать о ней, не глядеть на нее, когда она, играя в крокет, пожимала своими круглыми плечами и двигала гладкой спиной или же после
долгого смеха и беготни по лестницам падала в кресло и, зажмурив глаза, тяжело дыша, делала вид, что ее груди тесно и душно.
Неточные совпадения
Она не сразу ответила. Когда смысл вопроса коснулся наконец ее духовного слуха, Ассоль встрепенулась, как ветка, тронутая рукой, и засмеялась
долгим, ровным
смехом тихого торжества. Ей надо было сказать что-нибудь, но, как всегда, не требовалось придумывать — что именно; она сказала:
Леонтья Райский видал редко и в дом к нему избегал ходить. Там, страстными взглядами и с затаенным
смехом в неподвижных чертах, встречала его внутренне торжествующая Ульяна Андреевна. А его угрызало воспоминание о том, как он великодушно исполнил свой «
долг». Он хмурился и спешил вон.
Он буквально залился
смехом, он
долгое время даже не мог говорить от
смеха.
Маркиза понеслась зря. Все ее слушали, кто удерживая
смех, кто с изумлением, и только одна Рогнеда Романовна, по
долгу дружбы, с восторгом, да Малек-Адель — с спокойною важностью, точно барышня вырезала его из картинки и приставила дыбки постоять у стенки. А Белоярцев, смиренно пригнувшись к уху Арапова, слегка отпрукивал маркизу, произнося с расстановкой: «тпру, тпру, тпрусь, милочка, тпрусь».
Помню, я стоял спиной к дверям и брал со стола шляпу, и вдруг в это самое мгновение мне пришло на мысль, что когда я обернусь назад, то непременно увижу Смита: сначала он тихо растворит дверь, станет на пороге и оглядит комнату; потом тихо, склонив голову, войдет, станет передо мной, уставится на меня своими мутными глазами и вдруг засмеется мне прямо в глаза
долгим, беззубым и неслышным
смехом, и все тело его заколышется и долго будет колыхаться от этого
смеха.