Неточные совпадения
Назад идти опять между сплошных
кустов, по кочкам и ямам подниматься вверх, он тоже не хотел и потому решил протащиться еще несколько десятков сажен
до проезжей горы, перелезть там через плетень и
добраться по дороге
до деревни.
Я
добрался наконец
до угла леса, но там не было никакой дороги: какие-то некошеные, низкие
кусты широко расстилались передо мною, а за ними далёко-далёко виднелось пустынное поле. Я опять остановился. «Что за притча?.. Да где же я?» Я стал припоминать, как и куда ходил в течение дня… «Э! да это Парахинские
кусты! — воскликнул я наконец, — точно! вон это, должно быть, Синдеевская роща… Да как же это я сюда зашел? Так далеко?.. Странно! Теперь опять нужно вправо взять».
Тогда все получало для меня другой смысл: и вид старых берез, блестевших с одной стороны на лунном небе своими кудрявыми ветвями, с другой — мрачно застилавших
кусты и дорогу своими черными тенями, и спокойный, пышный, равномерно, как звук, возраставший блеск пруда, и лунный блеск капель росы на цветах перед галереей, тоже кладущих поперек серой рабатки свои грациозные тени, и звук перепела за прудом, и голос человека с большой дороги, и тихий, чуть слышный скрип двух старых берез друг о друга, и жужжание комара над ухом под одеялом, и падение зацепившегося за ветку яблока на сухие листья, и прыжки лягушек, которые иногда
добирались до ступеней террасы и как-то таинственно блестели на месяце своими зеленоватыми спинками, — все это получало для меня странный смысл — смысл слишком большой красоты и какого-то недоконченного счастия.
Счастливцев. Ну, убежал куда-то. Уж не топиться ли? Вот бы хорошо-то. Туда ему и дорога! Зайду в беседку, соберу свою библиотеку, и прощайте! Посижу в
кустах до свету, и марш. Деньги есть; слава Богу, занял-таки, удалось наконец. Хороший это способ доставать деньги; да все как-то мне не счастливилось
до сих пор, такой мнительный народ стал. Ну, теперь
доберусь до какого-нибудь театра. (Уходит в беседку.)
Вероятно, можно было слышать и треск горящих сучьев, в особенности в тех случаях, когда пал
добирался до сухого
куста, опутанного ползучими растениями, но шум морского прибоя заглушал все другие звуки.