Неточные совпадения
От гольдских фанз шли 2 пути. Один был кружной, по левому берегу Улахе, и вел на Ното, другой шел
в юго-восточном направлении, мимо гор Хуанихеза и Игыдинза. Мы выбрали последний. Решено было все грузы отправить на лодках с гольдами вверх по Улахе, а самим переправиться через реку и по долине Хуанихезы выйти к
поселку Загорному, а оттуда с легкими вьюками пройти напрямик
в деревню Кокшаровку.
Самым большим притоком Вай-Фудзина будет река Арзамасовка. Она впадает
в него с левой стороны. Немного выше устья Арзамасовки, на возвышенном месте, расположился маленький русский
поселок Веткино.
Сначала они поселились
в одном километре от бухты и образовали небольшой
поселок Новинку.
Раньше
поселок этот был главным китайским торговым пунктом
в Уссурийском крае.
С 1901 года, после китайских беспорядков
в Маньчжурии, жизнь
в поселке стала замирать.
Если идти вверх по реке Дабэйце, то можно выйти
в верховья Ваку и далее к охотничьему
поселку Сидатун на Имане.
Китайцы
в рыбной фанзе сказали правду. Только к вечеру мы дошли до реки Санхобе. Тропа привела нас прямо к небольшому
поселку.
В одной фанзе горел огонь. Сквозь тонкую бумагу
в окне я услышал голос Н.А. Пальчевского и увидел его профиль.
В такой поздний час он меня не ожидал. Г.И. Гранатман и А.И. Мерзляков находились
в соседней фанзе. Узнав о нашем приходе, они тотчас прибежали. Начались обоюдные расспросы. Я рассказывал им, что случилось с нами
в дороге, а они мне говорили о том, как работали на Санхобе.
Дерсу разбирается
в следах. — Птицы. — Доставка продовольствия соболевщиками. —
В верховьях Имана. — Корейцы. — Кабарожья лудева. — Удэгейцы. — Ночевка
в юрте. — Река Кулумбе. — Река Иман. — Удэгейская лодка. — Охотничий
поселок Сидатун и его обитатели. — Рабство
Это и есть китайский охотничий
поселок Сидатун [Си-цзя-тунь — военный
поселок Си-цзя.]. На другой стороне Имана живут удэгейцы (5 семейств)
в 3 юртах. У них я и остановился.
Через четверть часа мы подходили к
поселку. Я никогда не уставал так, как
в этот день. Дойдя до первой фанзы, мы вошли
в нее и не раздеваясь легли на кан.
Затем он стал уговаривать нас перейти к нему
в фанзу, назвал себя Ли Тан-куем, сыном Лу Чин-фу, говорил, что его дом лучший во всем
поселке, а фанза,
в которой мы остановились, принадлежит бедняку и т.д.
После принятия
в себя Тайцзибери Иман поворачивает на запад. Здесь он шириною около 140 м, глубиной 3–4 м. Дальше с левой стороны
в него впадают две маленькие речки: Шаньдапоуза [Сань-да-пао-цзы — третья большая заводь.] (8 км) и Кауланьтунь [Као-лян-тун — снежный
поселок.] (15 км). Последнюю китайцы называют Динзахе (Золотая река).
Слово «картун», вероятно «гао-ли-тунь», означает «корейский
поселок». Рассказывают, что здесь
в протоках раньше добывали много жемчуга. По другому толкованию «картун» означает «ворота». Действительно, на западе за Картуном долина опять суживается. С левой стороны к реке подходят горы Хынхуто [Хен-ху-дао — обычный тигровый путь.], а справа длинный отрог Вамбалазы.
Нам было не до шуток. Жандармы тоже поглядывали подозрительно и, вероятно, принимали нас за бродяг. Наконец мы добрели до
поселка и остановились
в первой попавшейся гостинице. Городской житель, наверное, возмущался бы ее обстановкой, дороговизной и грязью, но мне она показалась раем. Мы заняли 2 номера и расположились с большим комфортом.
Неточные совпадения
Вьюга все еще бесилась, можно было думать, что это она дергает и раскачивает вагон, пытается сорвать его с рельс. Локомотив, натужно посвистев, осторожно подтащил поезд к перрону дачного
поселка. Самгин вышел из вагона
в кипящую холодную пену, она тотчас залепила его очки, заставила снять их.
Он спешил, шагал и, только придя
в Сухой
Поселок, догадался, что прошли они не версту и не полторы, а наверное три; это его раздосадовало, но он стерпел.
На усиленные просьбы Мити сводить его к Лягавому сейчас же и «тем, так сказать, спасти его» батюшка хоть и заколебался вначале, но согласился, однако, проводить его
в Сухой
Поселок, видимо почувствовав любопытство; но, на грех, посоветовал дойти «пешечком», так как тут всего какая-нибудь верста «с небольшим излишком» будет.
Батюшка, робкий и ласковый на вид человечек, разъяснил ему немедленно, что этот Лягавый хоть и остановился было у него спервоначалу, но теперь находится
в Сухом
Поселке, там у лесного сторожа
в избе сегодня ночует, потому что и там тоже лес торгует.
В 1910 году, зимой, я вернулся
в Хабаровск и тотчас поехал на станцию Корфовскую, чтобы навестить дорогую могилку. Я не узнал места — все изменилось: около станции возник целый
поселок,
в пригорьях Хехцира открыли ломки гранита, начались порубки леса, заготовка шпал. Мы с А.И. Дзюлем несколько раз принимались искать могилу Дерсу, но напрасно. Приметные кедры исчезли, появились новые дороги, насыпи, выемки, бугры, рытвины и ямы…