Неточные совпадения
На Дальнем Востоке среди моряков я нашел доброжелателей и друзей.
В 1906 году они устроили для меня на берегу
моря питательные базы и на каждый пункт, кроме моих ящиков, добавили от себя еще по ящику с красным вином, консервами, галетами, бисквитами и т.д.
В Уссурийском крае благородный олень обитает
в южной части страны, по всей долине реки Уссури и ее притокам, не заходя за границу хвойных насаждений Сихотэ-Алиня. На побережье
моря он встречается до мыса Олимпиады.
Я смотрел вперед,
в стороны, и всюду передо мной расстилалось бесконечное волнующееся травяное
море.
Граница между обоими государствами проходит здесь по прямой линии от устья реки Тур (по-китайски Байминхе [Бай-мин-хэ — речка ста имен, то есть река, на которой живут многие.]) к реке Сунгаче (по-китайски Суначан [Сунчжа-Ачан — вероятно, название маньчжурское, означающее пять связей — пять сходящихся лучей, пять отрогов и т.д.]), берущей начало из озера Ханка
в точке, имеющей следующие географические координаты: 45° 27' с. ш. к 150° 10'
в. д. от Ферро на высоте 86 м над уровнем
моря.
В настоящее время озеро Ханка выше уровня
моря не более как на 50 м.
Около полудня мы с Дерсу дошли до озера. Грозный вид имело теперь пресное
море. Вода
в нем кипела, как
в котле. После долгого пути по травяным болотам вид свободной водяной стихии доставлял большое удовольствие. Я сел на песок и стал глядеть
в воду. Что-то особенно привлекательное есть
в прибое. Можно целыми часами смотреть, как бьется вода о берег.
В то время все сведения о центральной части Сихотэ-Алиня были крайне скудны и не заходили за пределы случайных рекогносцировок. Что же касается побережья
моря к северу от залива Ольги, то о нем имелись лишь отрывочные сведения от морских офицеров, посещавших эти места для промеров бухт и заливов.
Работа между участниками экспедиции распределялась следующим образом. На Г.И. Гранатмана было возложено заведование хозяйством и фуражное довольствие лошадей. А.И. Мерзлякову давались отдельные поручения
в сторону от главного пути. Этнографические исследования и маршрутные съемки я взял на себя, а Н.А. Пальчевский направился прямо
в залив Ольги, где
в ожидании отряда решил заняться сбором растений, а затем уже присоединиться к экспедиции и следовать с ней дальше по побережью
моря.
Пойманный заяц был маленький, серо-бурого цвета. Такую окраску он сохраняет все время — и летом и зимой. Областью распространения этого зайца
в Приамурье является долина реки Уссури с притоками и побережье
моря до мыса Белкина. Кроме этого зайца,
в Уссурийском крае водится еще заяц-беляк и черный заяц — вид, до сих пор еще не описанный. Он совершенно черного цвета и встречается редко. Быть может, это просто отклонение зайца-беляка. Ведь есть же черно-бурые лисицы, черные волки, даже черные зайцы-русаки.
Деревня Нотохоуза — одно из самых старых китайских поселений
в Уссурийском крае. Во времена Венюкова (1857 год) сюда со всех сторон стекались золотопромышленники, искатели женьшеня, охотники и звероловы. Старинный путь, которым уссурийские манзы сообщались с постом Ольги, лежал именно здесь. Вьючные караваны их шли мимо Ното по реке Фудзину через Сихотэ-Алинь к
морю. Этой дорогой предстояло теперь пройти и нам.
Аборигены Уссурийского края, обитающие
в центральной части горной области Сихотэ-Алиня и на побережье
моря к северу до мыса Успения, называют себя «удэ-хе» [Две последние буквы произносятся чуть слышно.].
Манзы сначала испугались, но потом, узнав,
в чем дело, успокоились. Они накормили нас чумизной кашей и дали чаю. Из расспросов выяснилось, что мы находимся у подножия Сихотэ-Алиня, что далее к
морю дороги нет вовсе и что тропа, по которой прошел наш отряд, идет на реку Чжюдямогоу [Чжу-цзя-ма-гоу — долина семьи Чжу, где растет конопля.], входящую
в бассейн верхней Улахе.
Вечером мне удалось уговорить их провести нас за Сихотэ-Алинь, к истокам Вай-Фудзина [Вай-чу-цзинь — внешний Фу-цзинь, текущий
в сторону, обращенную к
морю.].
Общее направление реки Вай-Фудзина юго-восточное.
В одном месте она делает излом к югу, но затем выпрямляется вновь и уже сохраняет это направление до самого
моря. На западе ясно виднелся Сихотэ-Алинь. Я ожидал увидеть громаду гор и причудливые острые вершины, но передо мной был ровный хребет с плоским гребнем и постепенным переходом от куполообразных вершин к широким седловинам. Время и вода сделали свое дело.
Китаец говорил, что если мы будем идти целый день, то к вечеру дойдем до земледельческих фанз. Действительно,
в сумерки мы дошли до устья Эрлдагоу (вторая большая падь). Это чрезвычайно порожистая и быстрая река. Она течет с юго-запада к северо-востоку и на пути своем прорезает мощные порфировые пласты. Некоторые из порогов ее имеют вид настоящих водопадов. Окрестные горы слагаются из роговика и кварцита. Отсюда до
моря около 78 км.
В 18 км от
моря видны обнажения известняков.
Быстрое течение
в реках их уже не пугало; скоро они начали плавать по
морю.
В пост Ольги мы прибыли 21 июня и разместились по квартирам. Все наши грузы шли на пароходе
морем.
В ожидании их я решил заняться обследованием окрестностей.
При входе
в залив Ольги справа высится одинокая скала, названная моряками островом Чихачева. На этой скале поставлена сигнальная башня, указывающая судам место входа. Но так как летом
в этой части побережья почти все время стоят туманы, то она является совершенно бесполезной, ибо с
моря ее все равно не видно.
По длинному ряду бараков, расположенных на берегу
моря для склада товаров и разного сырья, можно судить о размерах торговых оборотов китайцев
в заливе Ольги.
Другой достопримечательностью поста была маленькая чугунная пушка на неподвижном деревянном лафете. Я видел ее
в полном пренебрежении на площади около дома лесничего. По рассказам старожилов, она привезена была
в пост Ольги для того, чтобы во время тумана подавать сигналы кораблям, находящимся
в открытом
море.
С Крестовой горы можно было хорошо рассмотреть все окрестности.
В одну сторону шла широкая долина Вай-Фудзина. Вследствие того что около реки Сандагоу она делает излом, конца ее не видно. Сихотэ-Алинь заслоняли теперь другие горы. К северо-западу протянулась река Арзамасовка. Она загибала на север и терялась где-то
в горах. Продолжением бухты Тихой пристани является живописная долина реки Ольги, текущей параллельно берегу
моря.
Со стороны
моря ясно видны границы древнего залива,
в который самостоятельно впадали Вай-Фудзин, Сыдагоу и Арзамасовка.
В Уссурийском крае он обитает
в южной части страны; на побережье
моря граница его распространения доходит до мыса Гиляк.
В Уссурийском крае летние жары всегда бывают очень влажными. Причиной этого является муссон, приносящий сырость с
моря.
Перед рассветом с
моря потянул туман. Он медленно взбирался по седловинам
в горы. Можно было ждать дождя. Но вот взошло солнце, и туман стал рассеиваться. Такое превращение пара из состояния конденсации
в состояние нагретое, невидимое,
в Уссурийском крае всегда происходит очень быстро. Не успели мы согреть чай, как от морского тумана не осталось и следа; только мокрые кустарники и трава еще свидетельствовали о недавнем его нашествии.
В сумерки с
моря снова потянул туман. Я опасался, как бы опять не испортилась погода, но, на наше счастье, следующий день был хотя и пасмурный, но сухой.
Подкрепив силы чаем с хлебом, часов
в 11 утра мы пошли вверх по реке Сальной. По этой речке можно дойти до хребта Сихотэ-Алинь. Здесь он ближе всего подходит к
морю. Со стороны Арзамасовки подъем на него крутой, а с западной стороны — пологий. Весь хребет покрыт густым смешанным лесом. Перевал будет на реке Ли-Фудзин, по которой мы вышли с реки Улахе к заливу Ольги.
Дальнейший план работ был намечен следующим образом: Г.И. Гранатману было поручено пройти горами между Арзамасовкой и Сибегоу (приток Тадушу), а А.И. Мерзляков должен был обойти Арзамасовку с другой стороны.
В верховьях Тадушу мы должны были встретиться. Я с остальными людьми наметил себе путь по побережью
моря к заливу Владимира.
Сумерки спустились на землю раньше, чем мы успели дойти до перевала. День только что кончился. С востока откуда-то издалека, из-за
моря, точно синий туман, надвигалась ночь. Яркие зарницы поминутно вспыхивали на небе и освещали кучевые облака, столпившиеся на горизонте.
В стороне шумел горный ручей,
в траве неумолкаемым гомоном трещали кузнечики.
Прохладный ветерок тянул с суши на
море, а мгла вверху шла
в обратном направлении.
В августе и сентябре на берегу
моря их можно наблюдать почти ежедневно.
Когда же солнце подымается над горизонтом на 15°, он приходит
в движение, начинает клубиться и снова ползет к
морю, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее.
Теперь уже можно предсказать и будущее залива Владимира.
Море медленно отступает. Со временем оно закроет вход
в залив и превратит его
в лагуну, лагуна станет наполняться наносами рек, обмелеет и превратится
в болото. По низине пройдет река, и все речки, впадающие теперь
в залив самостоятельно, сделаются ее притоками.
Таким образом, по растительности можно судить о преобладающих ветрах
в данной местности и указать, где находится
море.
Следующая фанзочка принадлежала капустоловам, а рядом с ней тянулись навесы из травы, под которыми сушилась морская капуста. Здесь было много народа. Одни китайцы особыми крючьями доставали ее со дна
моря, другие сушили капусту на солнце, наблюдая за тем, чтобы она высохла ровно настолько, чтобы не стать ломкой и не утратить своего зеленовато-бурого цвета. Наконец третья группа китайцев была занята увязыванием капусты
в пучки и укладкой ее под навесы.
Идя вдоль берега
моря, я издали видел, как у противоположного берега
в полосе мелководья, по колено
в воде, с шестами
в руках бродили китайцы.
Раздетые до пояса и
в штанах, засученных по колено, китайцы осторожно двигались
в воде и что-то высматривали на дне
моря.
Своими сильными щупальцами он цеплялся за камни, иногда махал ими по воздуху, затем вдруг стремительно бросался
в одну какую-нибудь сторону с намерением прорваться к открытому
морю.
В 5 км от устья долина расширяется и становится удобной для заселения. Здесь расположились китайские земледельческие фанзы. Их немного — всего только 5. Ближайшая к
морю называется Сяочинза.
В общем, пройденный нами
в этот день путь равнялся 28 км и имел направление, параллельное берегу
моря.
В Уссурийском крае реки, горы и мысы на берегу
моря имеют различные названия. Это произошло оттого, что туземцы называют их по-своему, китайцы — по-своему, а русские,
в свою очередь, окрестили их своими именами. Поэтому, чтобы избежать путаницы, следует там, где живут китайцы, придерживаться названий китайских, там, где обитают тазы, не следует руководствоваться названиями, данными русскими. Последние имеют место только на картах и местным жителям совершенно не известны.
Это след старинной дороги, которая
в древние времена проходила вдоль всего побережья
моря и кончалась где-то у мыса Гиляк.
Я велел подбросить дров
в костер и согреть чай, а сам принялся его расспрашивать, где он был и что делал за эти 3 года. Дерсу мне рассказал, что, расставшись со мной около озера Ханка, он пробрался на реку Ното, где ловил соболей всю зиму, весной перешел
в верховья Улахе, где охотился за пантами, а летом отправился на Фудзин, к горам Сяень-Лаза. Пришедшие сюда из поста Ольги китайцы сообщили ему, что наш отряд направляется к северу по побережью
моря. Тогда он пошел на Тадушу.
Утром 8 августа мы оставили Фудзин — это ужасное место. От фанзы Иолайза мы вернулись сначала к горам Сяень-Лаза, а оттуда пошли прямо на север по небольшой речке Поугоу, что
в переводе на русский язык значит «козья долина». Проводить нас немного вызвался 1 пожилой таз. Он все время шел с Дерсу и что-то рассказывал ему вполголоса. Впоследствии я узнал, что они были старые знакомые и таз собирался тайно переселиться с Фудзина куда-нибудь на побережье
моря.
Подъем со стороны реки Дананцы был длинный, пологий, спуск
в сторону
моря крутой. Самый перевал представляет собой довольно глубокую седловину, покрытую хвойным лесом, высотой
в 870 м. Я назвал его Забытым.
В этом месте хребет Сихотэ-Алинь делает небольшой излом к
морю, а затем опять поворачивает на северо-восток.
После 5 часов полудня погода стала портиться: с
моря потянул туман; откуда-то на небе появились тучи.
В сумерках возвратились казаки и доложили, что
в 3 ямах они еще нашли 2 мертвых оленей и 1 живую козулю.
Когда стемнело, с
моря ветром опять нанесло туман. Конденсация пара была так велика, что влага непосредственно из воздуха оседала на землю мелкой изморосью. Туман был так густ, что
в нескольких шагах нельзя было рассмотреть человека.
В такой сырости не хочется долго сидеть у огня.
За перевалом, следуя течению воды к востоку, мы часа
в 3,5 дня вышли на реку Инза-Лазагоу — Долина серебряной скалы. Река эта будет самым большим и ближайшим к
морю притоком Тютихе.
В верховьях Инза-Лазагоу состоит тоже из 2 речек, именуемых также Сицой и Тунцой. Каждая из них,
в свою очередь, слагается из нескольких мелких ручьев.