Неточные совпадения
В этот день мне нездоровилось немного, и потому я не
стал дожидаться ужина и лег спать. Во сне мне грезилось, будто бы я попал в капкан, и от этого сильно
болели ноги. Когда я проснулся, было уже темно.
Вдруг в одном месте я поскользнулся и упал, больно ушибив колено о камень. Я со стоном опустился на землю и
стал потирать больную ногу. Через минуту прибежал Леший и сел рядом со мной. В темноте я его не видел — только ощущал его теплое дыхание. Когда
боль в ноге утихла, я поднялся и пошел в ту сторону, где было не так темно. Не успел я сделать и 10 шагов, как опять поскользнулся, потом еще раз и еще.
Чем дальше, тем тропа
становилась все хуже и хуже. Долина сузилась совсем и
стала походить на ущелье. Приходилось карабкаться на утесы и хвататься руками за корни деревьев. От жесткой почвы под ногами
стали болеть подошвы ступней.
Во время пути я наступил на колючее дерево. Острый шип проколол обувь и вонзился в ногу. Я быстро разулся и вытащил занозу, но, должно быть, не всю. Вероятно, кончик ее остался в ране, потому что на другой день ногу
стало ломить. Я попросил Дерсу еще раз осмотреть рану, но она уже успела запухнуть по краям. Этот день я шел, зато ночью нога сильно
болела. До самого рассвета я не мог сомкнуть глаз. Наутро
стало ясно, что на ноге у меня образовался большой нарыв.
Днем мне недомогалось: сильно
болел живот. Китаец-проводник предложил мне лекарство, состоящее из смеси женьшеня, опиума, оленьих пантов и навара из медвежьих костей. Полагая, что от опиума
боли утихнут, я согласился выпить несколько капель этого варева, но китаец
стал убеждать меня выпить целую ложку. Он говорил, что в смеси находится немного опиума, больше же других снадобий. Быть может, дозу он мерил по себе; сам он привык к опиуму, а для меня и малая доза была уже очень большой.
Действительно, вскоре после приема лекарства
боль в животе
стала утихать, но вместе с тем по всему телу разлилась какая-то слабость.
Наконец понемногу я
стал приходить в себя, головокружение и головная
боль исчезли, зато появились слабость и сильная жажда.
Странное дело, чем ближе мы подходили к Уссури, тем самочувствие
становилось хуже. Котомки наши были почти пустые, но нести их было тяжелее, чем наполненные в начале дороги. Лямки до того нарезали плечи, что дотронуться до них было больно. От напряжения
болела голова, появилась слабость.
Мало того, эта
боль становится признаком неблаговоспитанности с вашей стороны, потому что неприлично вздыхать и роптать среди людей, которым, в качестве восстановляющего средства, прописано непременное душевное спокойствие.
По-моему, мало нагреть ему бока: образумится, пока
болеть станут, а там опять, пожалуй, за свое примется.
Но прошло время, и к саду привыкли, полюбили его крепко, узнали каждый угол, глухую заросль, таинственную тень; но удивительно! — от того, что узнавали, не терялась таинственность и страх не проходил, только вместо
боли стал радостью: страшно — значит хорошо.
Неточные совпадения
Наконец люди истомились и
стали заболевать. Сурово выслушивал Угрюм-Бурчеев ежедневные рапорты десятников о числе выбывших из строя рабочих и, не дрогнув ни одним мускулом, командовал:
«Ах, что я делаю!» сказала она себе, почувствовав вдруг
боль в обеих сторонах головы. Когда она опомнилась, она увидала, что держит обеими руками свои волосы около висков и сжимает их. Она вскочила и
стала ходить.
— Да куды ж мне, сами посудите! Мне нельзя начинать с канцелярского писца. Вы позабыли, что у меня семейство. Мне сорок, у меня уж и поясница
болит, я обленился; а должности мне поважнее не дадут; я ведь не на хорошем счету. Я признаюсь вам: я бы и сам не взял наживной должности. Я человек хоть и дрянной, и картежник, и все что хотите, но взятков брать я не
стану. Мне не ужиться с Красноносовым да Самосвистовым.
«Куски рваной холстины ни в каком случае не возбудят подозрения; кажется, так, кажется, так!» — повторял он, стоя среди комнаты, и с напряженным до
боли вниманием
стал опять высматривать кругом, на полу и везде, не забыл ли еще чего-нибудь?
Даже чуть не смешно ему
стало, и в то же время сдавило грудь до
боли.