Ночь была ясная. Одна сторона реки была освещена, другая — в тени. При лунном свете листва деревьев казалась посеребренной, стволы — белесовато-голубыми, а тени — черными. Кусты тальника низко склонились над водой, точно они хотели скрыть
что-то около своих берегов. Кругом было тихо, безмолвно, только река слабо шумела на перекатах.
Неточные совпадения
Около полудня Дерсу и Чжан Бао, поговорив о
чем-то между собою, пошли в лес.
После ужина мы все расположились на теплом кане. Дерсу стал рассказывать об одном из своих приключений.
Около него сидели Чжан Бао и Чан Лин и внимательно слушали. По их коротким возгласам я понял, что гольд рассказывал
что-то интересное, но сон так овладел мною, что я совершенно не мог бороться с ним и уснул как убитый.
Осмотревшись кругом, я заметил, что все вещи, которые еще вчера валялись
около фанзы в беспорядке, теперь были прибраны и сложены под навес.
Около огня сидели Чжан Бао, Дерсу и Чан Лин и о
чем-то тихонько говорили между собою.
— Дерсу, — сказал я ему, — я о тебе соскучился. Как только тебя нет
около меня, чувствую, что
чего-то не хватает.
Ночью я плохо спал. Почему-то все время меня беспокоила одна и та же мысль: правильно ли мы идем? А вдруг мы пошли не по тому ключику и заблудились! Я долго ворочался с боку на бок, наконец поднялся и подошел к огню. У костра сидя спал Дерсу.
Около него лежали две собаки. Одна из них
что-то видела во сне и тихонько лаяла. Дерсу тоже о
чем-то бредил. Услышав мои шаги, он спросонья громко спросил: «Какой люди ходи?» — и тотчас снова погрузился в сон.
Действительно, не прошли мы и двух километров, как увидели какого-то человека; он стоял
около одной из ловушек и
что-то внимательно в ней рассматривал.
Лесной великан хмурился и только солидно покачивался из стороны в сторону. Я вспомнил пургу
около озера Ханка и снежную бурю при переходе через Сихотэ-Алинь. Я слышал, как таза подкладывал дрова в огонь и как шумело пламя костра, раздуваемое ветром. Потом все перепуталось, и я задремал.
Около полуночи я проснулся. Дерсу и Китенбу не спали и о
чем-то говорили между собой. По интонации голосов я догадался, что они
чем-то встревожены.
В начале сентября он, наконец, признался ей, что растратил казенные деньги, большие,
что-то около трех тысяч, и что его дней через пять будут ревизовать, и ему, Дилекторскому, грозит позор, суд и, наконец, каторжные работы.. Тут гражданин чиновник военного ведомства зарыдал, схватившись за голову, и воскликнул:
Неточные совпадения
Цыфиркин. Да кое-как, ваше благородие! Малу толику арихметике маракую, так питаюсь в городе
около приказных служителей у счетных дел. Не всякому открыл Господь науку: так кто сам не смыслит, меня нанимает то счетец поверить, то итоги подвести. Тем и питаюсь; праздно жить не люблю. На досуге ребят обучаю. Вот и у их благородия с парнем третий год над ломаными бьемся, да
что-то плохо клеятся; ну, и то правда, человек на человека не приходит.
Всякий рылся
около своего дома и
чего-то искал; многие в самом деле доискивались и крестились.
Это была г-жа Шталь. Сзади её стоял мрачный здоровенный работник Немец, катавший её. Подле стоял белокурый шведский граф, которого знала по имени Кити. Несколько человек больных медлили
около колясочки, глядя на эту даму, как на
что-то необыкновенное.
На четвертое место явилась очень скоро, трудно сказать утвердительно, кто такая, дама или девица, родственница, домоводка или просто проживающая в доме:
что-то без чепца,
около тридцати лет, в пестром платке.
Но Базаров отвечал ему нехотя и небрежно и однажды, заметив, что отец в разговоре понемножку подо
что-то подбирается, с досадой сказал ему: «Что ты все
около меня словно на цыпочках ходишь?