Неточные совпадения
Видя, что я долго не являюсь, он занялся охотой и
убил пантача-оленя, рога которого оставил в кредит у китайцев.
— На охоту, — отвечал он. — Моя хочу один козуля
убей — надо староверу помогай, у него детей много. Моя считал — шесть есть.
На другой день утром Дерсу возвратился очень рано. Он
убил оленя и просил меня дать ему лошадь для доставки мяса на бивак. Кроме того, он сказал, что видел свежие следы такой обуви, которой нет ни у кого в нашем отряде и ни у кого из староверов. По его словам, неизвестных людей было трое. У двоих были новые сапоги, а у третьего — старые, стоптанные, с железными подковами на каблуках. Зная наблюдательность Дерсу, я нисколько не сомневался в правильности его выводов.
Редколесье в горах, пологие увалы, поросшие кустарниковой растительностью, и широкая долина реки Иодзыхе, покрытая высокими тростниками и полынью, весьма благоприятны для обитания диких коз. Мы часто видели их выбегающими из травы, но они успевали снова так быстро скрыться в зарослях, что
убить не удалось ни одной.
Поговорив немного с туземцами, мы пошли дальше, а Дерсу остался. На другой день он догнал нас и сообщил много интересного. Оказалось, что местные китайцы решили отобрать у горбатого тазы жену с детьми и увезти их на Иман. Таз решил бежать. Если бы он пошел сухопутьем, китайцы догнали бы его и
убили. Чан Лин посоветовал ему сделать лодку и уйти морем.
С 19 по 21 августа мы простояли на месте. Стрелки по очереди ходили на охоту, и очень удачно. Они
убили козулю и двух кабанов, а Дерсу
убил оленя. Из голеней и берцовых костей изюбра он вынул костный жир, подогрел его немного на огне и слил в баночку. Жир этот у туземцев предназначается для смазки ружей. После кипячения он остается жидким и не застывает на морозе.
Я с трудом
убил одну из них.
Раньше я несколько раз пытался расспрашивать Дерсу, при каких обстоятельствах он
убил тигра, но гольд упорно отмалчивался или старался перевести разговор на другую тему, а сегодня мне удалось выпытать от него, как это случилось.
«Неужели я
убил тигра?!» — мелькнуло у него в голове.
Едва он перешел на другую сторону увала, как наткнулся на мертвого зверя. Весь бок у него был в червях. Дерсу сильно испугался. Ведь тигр уходил, зачем он стрелял?.. Дерсу убежал. С той поры мысль, что он напрасно
убил тигра, не давала ему покоя. Она преследовала его повсюду. Ему казалось, что рано или поздно он поплатится за это и даже по ту сторону смерти должен дать ответ.
По дороге мы несколько раз видели козуль. Я стрелял и
убил одну из них. В сумерки мы дошли до верховьев реки и стали биваком.
Я
убил двух птиц, но есть их было нельзя, потому что мясо сильно пахло рыбой.
Приближалось время хода кеты, и потому в море перед устьем Такемы держалось множество чаек. Уже несколько дней птицы эти в одиночку летели куда-то к югу. Потом они пропали и вот теперь неожиданно появились снова, но уже стаями. Иногда чайки разом снимались с воды, перелетали через бар и опускались в заводь реки. Я
убил двух птиц. Это оказались тихоокеанские клуши.
Чан Лин ловко владел острогой и
убил шесть больших форелей, которые составили великолепный ужин.
Перед вечером Дерсу ходил на охоту и
убил кабаргу.
К вечеру мы дошли до маленькой зверовой фанзы, которую, по словам Чан Лина, выстроил кореец-золотоискатель. Золота он не нашел, но соболей в тот год поймал много. Тут мы остановились. В сумерки Чан Лин и Дерсу ходили на охоту и
убили сайка [Годовалый телок-изюбр, оставивший матку.]. Ночью они по очереди и сушили мясо.
Мои спутники
убивали время разговорами, спали или пили чай, а я занимался своей обычной работой.
Только что начался осенний ход кеты. Тысячи тысяч рыб закрывали дно реки. Иногда кета стояла неподвижно, но вдруг, словно испугавшись чего-то, бросалась в сторону и затем медленно подавалась назад. Чжан Бао стрелял и
убил двух рыб. Этого было вполне достаточно для нашего ужина.
— Моя его пугай, — ответил он. —
Убей не хочу.
Тогда он понял, что убитый олень принадлежал не ему, а тигру. Вот почему он и не мог его
убить, несмотря на то что стрелял шесть раз. Дерсу удивился, как он об этом не догадался сразу. С той поры он не ходил больше в эти овраги. Место это стало для него раз навсегда запретным. Он получил предупреждение…
Как ни старались мы избежать бродов, нам не удалось от них отделаться. Но все же заметно было, что они становились реже. Через несколько километров река разбилась на протоки, между которыми образовались острова, поросшие тальниками. Тут было много рябчиков. Мы стреляли, но ни одного не могли
убить: руки дрожали, не было сил прицеливаться как следует. Понуро мы шли друг за другом и почти не говорили между собой.
Вечером солон
убил белку. Он снял с нее шкурку, затем насадил ее на вертел и стал жарить, для чего палочку воткнул в землю около огня. Потом он взял беличий желудок и положил его на угли. Когда он зарумянился, солон с аппетитом стал есть его содержимое. Стрелки начали плеваться, но это мало смущало солона. Он сказал, что белка — животное чистое, что она ест только орехи да грибки, и предлагал отведать этого лакомого блюда. Все отказались…
Та м мы застали всех в сборе. Аринин
убил сивуча, а Захаров — нерпу.
Я стрелял и
убил одну из них.
Сабитов
убил одного крохаля из винтовки.
Рассказы о бесчеловечном обращении с ними китайцев полны ужаса: людей
убивали, продавали как скотину, избивали палками…
Судя по обстановке, его, видимо,
убили сонного.