Неточные совпадения
Кулему, длиной 40 км,
течет с запада и имеет истоки в
горах Сихотэ-Алиня, а Ханьдахеза — 20 км; по последней можно выйти на реку Сицу (приток Санхобе), где в прошлом году меня застал лесной пожар.
Река Фату (по-удэгейски Фарту) впадает в Санхобе
с левой стороны, в однодневном пути от устья, и
течет с северо-востока параллельно берегу моря. Горный хребет, отделяющий бассейн ее от речек, текущих непосредственно в море, имеет в среднем высоту 600 м. Следующая большая река, которая берет начало
с Сихотэ-Алиня, будет Билимбе, впадающая в море около
горы Железняк, немного южнее мыса Шанца.
Сейчас же за скалой
течет маленький ключ Дзалянкуни (на картах — Талянкуни), рядом
с ним
гора Уонгу и затем две речки: Момокчи и Асектани (на картах — Остегни). От устья Кулумбе до Асектани — 10 км.
27 сентября было посвящено осмотру реки Найны, почему-то названной на морских картах Яходеи-Санка. Река эта длиной 20 км; истоки ее находятся в
горах Карту, о которых будет сказано ниже. Сначала Найна
течет с севера на юг, потом поворачивает к юго-востоку и последние 10 км
течет к морю в широтном направлении. В углу, где река делает поворот, находится зверовая фанза. Отсюда прямо на запад идет та тропа, по которой прошел А.И. Мерзляков со своим отрядом.
Следующие три дня были дневки. Мы отдыхали и собирались
с силами. Каждый день я ходил к морю и осматривал ближайшие окрестности. Река Амагу (по-удэгейски Амули, а по-китайски Амагоу) образуется из слияния трех рек: самой Амагу, Квандагоу, по которой мы прошли, и Кудя-хе, впадающей в Амагу тоже
с правой стороны, немного выше Квандагоу. Поэтому когда смотришь со стороны моря, то невольно принимаешь Кудя-хе за главную реку, которая на самом деле
течет с севера, и потому долины ее из-за
гор не видно.
Река Амагу длиной около 50 км. Начало она берет
с хребта Карту и огибает его
с западной стороны. Амагу
течет сначала на северо-восток, потом принимает широтное направление и только вблизи моря немного склоняется к югу. Из притоков ее следует указать только Дунанцу длиною 19 км. По ней можно перевалить на реку Кусун. Вся долина Амагу и окаймляющие ее
горы покрыты густым хвойно-смешанным лесом строевого и поделочного характера.
Километрах в 10 от реки Соен тропа оставляет берег и через небольшой перевал, состоящий из роговообманкового андезита, выходит к реке Витухэ — первому правому притоку Кусуна. Она
течет в направлении
с юго-запада на северо-восток и по пути принимает в себя один только безымянный ключик. Окрестные
горы покрыты березняком, порослью дуба и сибирской пихтой.
Следующие четыре дня (
с 9 по 12 декабря) мы употребили на переход по реке Уленгоу. Река эта берет начало
с Сихотэ-Алиня и
течет сначала к юго-востоку, потом к югу, километров 30 опять на юго-восток и последние 5 км снова на юг. В средней части Уленгоу разбивается на множество мелких ручьев, теряющихся в лесу среди камней и бурелома. Вследствие из года в год не прекращающихся пожаров лес на
горах совершенно уничтожен. Он сохранился только по обоим берегам реки и на островах между протоками.
Рядом
с Бикином и почти параллельно ему
течет большая река Алчан. На перевале между этими двумя реками, на
горе Нюосыдыцзы, есть естественный водоем овальной формы, около 150 м в окружности.
Он долгое время
течет к северу, потом на северо-запад и, обойдя справа невысокий, сильно размытый хребет Самур (слева гранитные
горы Гуми и Бакумана
с вершиной Десидинза — большая западная вершина), круто поворачивает на запад.
Лёжа на кровати, он закрыл глаза и весь сосредоточился на ощущении мучительно тоскливой тяжести в груди. За стеной в трактире колыхался шум и гул, точно быстрые и мутные ручьи
текли с горы в туманный день. Гремело железо подносов, дребезжала посуда, отдельные голоса громко требовали водки, чаю, пива… Половые кричали:
Неточные совпадения
Но уж темнеет вечер синий, // Пора нам в оперу скорей: // Там упоительный Россини, // Европы баловень — Орфей. // Не внемля критике суровой, // Он вечно тот же, вечно новый, // Он звуки льет — они кипят, // Они
текут, они
горят, // Как поцелуи молодые, // Все в неге, в пламени любви, // Как зашипевшего аи // Струя и брызги золотые… // Но, господа, позволено ль //
С вином равнять do-re-mi-sol?
И на Выборгской стороне, в доме вдовы Пшеницыной, хотя дни и ночи
текут мирно, не внося буйных и внезапных перемен в однообразную жизнь, хотя четыре времени года повторили свои отправления, как в прошедшем году, но жизнь все-таки не останавливалась, все менялась в своих явлениях, но менялась
с такою медленною постепенностью,
с какою происходят геологические видоизменения нашей планеты: там потихоньку осыпается
гора, здесь целые века море наносит ил или отступает от берега и образует приращение почвы.
— Так, знаем, — отвечали они, — мы просим только раздавать сколько следует воды, а он дает мало, без всякого порядка; бочки у него
текут, вода пропадает, а он, отсюда до Золотой
горы (Калифорнии), никуда не хочет заходить, между тем мы заплатили деньги за переезд по семидесяти долларов
с человека.
А кругом, над головами, скалы,
горы, крутизны,
с красивыми оврагами, и все поросло лесом и лесом. Крюднер ударил топором по пню, на котором мы сидели перед хижиной; он сверху весь серый; но едва топор сорвал кору, как под ней заалело дерево, точно кровь. У хижины
тек ручеек, в котором бродили красноносые утки. Ручеек можно перешагнуть, а воды в нем так мало, что нельзя и рук вымыть.
Знаете, детки коли молчаливые да гордые, да слезы долго перемогают в себе, да как вдруг прорвутся, если
горе большое придет, так ведь не то что слезы потекут-с, а брызнут, словно ручьи-с.