Неточные совпадения
На другой
день утром Дерсу возвратился очень рано. Он убил оленя и просил меня дать ему лошадь для доставки мяса на бивак. Кроме того, он сказал, что видел свежие следы такой обуви, которой нет ни у кого в нашем отряде и ни у кого из староверов. По его словам, неизвестных людей было трое. У двоих были новые сапоги, а у третьего — старые, стоптанные,
с железными подковами на каблуках. Зная наблюдательность Дерсу, я нисколько не сомневался в правильности его выводов.
Часам к десяти
утра Дерсу возвратился и привез
с собой мясо. Он
разделил его на три части. Одну часть отдал солдатам, другую — староверам, третью — китайцам соседних фанз.
Время стояло позднее, осеннее, но было еще настолько тепло, что люди шли в одних фуфайках. По
утрам бывали заморозки, но
днем температура опять поднималась до +4 и 5°
С. Длинная и теплая осень является отличительной чертой Зауссурийского края.
Утром был довольно сильный мороз (–10°
С), но
с восходом солнца температура стала повышаться и к часу
дня достигла +3°
С. Осень на берегу моря именно тем и отличается, что
днем настолько тепло, что смело можно идти в одних рубашках, к вечеру приходится надевать фуфайки, а ночью — завертываться в меховые одеяла. Поэтому я распорядился всю теплую одежду отправить морем на лодке, а
с собой мы несли только запас продовольствия и оружие. Хей-ба-тоу
с лодкой должен был прийти к устью реки Тахобе и там нас ожидать.
Наконец наступило 1 ноября — первый
день зимнего месяца.
Утром был мороз до 10°
С при сильном ветре.
С утра погода была удивительно тихая. Весь
день в воздухе стояла сухая мгла, которая после полудня начала быстро сгущаться. Солнце из белого стало желтым, потом оранжевым и, наконец, красным; в таком виде оно и скрылось за горизонтом. Я заметил, что сумерки были короткие: как-то скоро спустилась ночная тьма. Море совершенно успокоилось, нигде не было слышно ни единого всплеска. Казалось, будто оно погрузилось в сон.
Возвращаться назад, не доведя
дело до конца, было до слез обидно.
С другой стороны, идти в зимний поход, не снарядившись как следует, — безрассудно. Будь я один
с Дерсу, я не задумался бы и пошел вперед, но со мной были люди, моральная ответственность за которых лежала на мне. Под
утро я немного уснул.
С утра погода стояла хмурая; небо было: туман или тучи. Один раз сквозь них прорвался было солнечный луч, скользнул по воде, словно прожектором, осветил сопку на берегу и скрылся опять в облаках. Вслед за тем пошел мелкий снег. Опасаясь пурги, я хотел было остаться дома, но просвет на западе и движение туч к юго-востоку служили гарантией, что погода разгуляется. Дерсу тоже так думал, и мы бодро пошли вперед. Часа через 2 снег перестал идти, мгла рассеялась, и
день выдался на славу — теплый и тихий.
Потому ли, что земля переместилась в плоскости эклиптики по отношению к солнцу, или потому, что мы все более и более удалялись от моря (вероятно, имело место и то и другое), но только заметно
день удлинялся и климат сделался ровнее. Сильные ветры остались позади. Барометр медленно поднимался, приближаясь к 760.
Утром температура стояла низкая (–30°
С),
днем немного повышалась, но к вечеру опять падала до — 25°
С.
Было уже поздно, и поэтому мы
с И.А. Дзюлем решили идти к месту происшествия на другой
день утром.
Неточные совпадения
Разговор этот происходил
утром в праздничный
день, а в полдень вывели Ионку на базар и, дабы сделать вид его более омерзительным, надели на него сарафан (так как в числе последователей Козырева учения было много женщин), а на груди привесили дощечку
с надписью: бабник и прелюбодей. В довершение всего квартальные приглашали торговых людей плевать на преступника, что и исполнялось. К вечеру Ионки не стало.
Нельзя сказать, чтоб предводитель отличался особенными качествами ума и сердца; но у него был желудок, в котором, как в могиле, исчезали всякие куски. Этот не весьма замысловатый дар природы сделался для него источником живейших наслаждений. Каждый
день с раннего
утра он отправлялся в поход по городу и поднюхивал запахи, вылетавшие из обывательских кухонь. В короткое время обоняние его было до такой степени изощрено, что он мог безошибочно угадать составные части самого сложного фарша.
На другой
день,
с утра, погода чуть-чуть закуражилась; но так как работа была спешная (зачиналось жнитво), то все отправились в поле.
На другой
день, в 11 часов
утра, Вронский выехал на станцию Петербургской железной дороги встречать мать, и первое лицо, попавшееся ему на ступеньках большой лестницы, был Облонский, ожидавший
с этим же поездом сестру.
День скачек был очень занятой
день для Алексея Александровича; но,
с утра еще сделав себе расписанье
дня, он решил, что тотчас после раннего обеда он поедет на дачу к жене и оттуда на скачки, на которых будет весь Двор и на которых ему надо быть. К жене же он заедет потому, что он решил себе бывать у нее в неделю раз для приличия. Кроме того, в этот
день ему нужно было передать жене к пятнадцатому числу, по заведенному порядку, на расход деньги.