Он громко запел ту же песню и весь спирт вылил в огонь. На мгновение в костре вспыхнуло синее пламя.
После этого Дерсу стал бросать в костер листья табака, сухую рыбу, мясо, соль, чумизу, рис, муку, кусок синей дабы, новые китайские улы, коробок спичек и, наконец, пустую бутылку. Дерсу перестал петь. Он сел на землю, опустил голову на грудь и глубоко о чем-то задумался.
Неточные совпадения
Наконец
после долгого ожидания, в конце июня, на пароходе «Эльдорадо» прибыли наши мулы.
Это было радостное событие, выведшее нас из бездействия и позволившее выступить в поход.
Этот день мы употребили на переход к знакомой нам грибной фанзе около озера Благодати. Опять нам пришлось мучиться в болотах, которые
после дождей стали еще непроходимее. Чтобы миновать их, мы сделали большой обход, но и
это не помогло. Мы рубили деревья, кусты, устраивали гати, и все-таки наши вьючные животные вязли на каждом шагу чуть не по брюхо. Большого труда стоило нам перейти через зыбуны и только к сумеркам удалось выбраться на твердую почву.
После переполоха сна как не бывало. Все говорили, все высказывали свои догадки и постоянно обращались к Дерсу с расспросами. Гольд говорил, что
это не мог быть изюбр, потому что он сильнее стучит копытами по гальке;
это не мог быть и медведь, потому что он пыхтел бы.
Проснулся я в 8 часов утра. По-прежнему моросило. Дерсу ходил на разведку, но ничего не нашел. Животное, подходившее ночью к нашему биваку,
после выстрела бросилось назад через реку. Если бы на отмели был песок, можно было бы увидеть его следы. Теперь остались для нас только одни предположения. Если
это был не лось, не изюбр и не медведь, то, вероятно, тигр.
Вдруг появились короткие, но сильные вихри.
После каждого такого порыва наступал штиль. Вихри
эти становились реже, но зато каждый последующий был сильнее предыдущего.
Часов в девять вечера прошел короткий, но сильный дождь,
после которого туман сразу исчез и мы увидели красивое звездное небо. И
это небо, по которому широкой полосой протянулся Млечный Путь, и темный океан, в котором разом отражались все светила небесные, одинаково казались беспредельно глубокими.
С 19 по 21 августа мы простояли на месте. Стрелки по очереди ходили на охоту, и очень удачно. Они убили козулю и двух кабанов, а Дерсу убил оленя. Из голеней и берцовых костей изюбра он вынул костный жир, подогрел его немного на огне и слил в баночку. Жир
этот у туземцев предназначается для смазки ружей.
После кипячения он остается жидким и не застывает на морозе.
Сегодня первый день осени (1 сентября).
После полудня мы оставили реку Сяо-Кему и перешли на Такему. Расстояние
это небольшое — всего только 7 км при хорошей тропе, проложенной параллельно берегу моря.
Походная острога удэгейцев имеет вид маленького гарпуна с ремнем. Носится она у пояса и надевается на древко в минуту необходимости. Обыкновенно рыбу бьют с берега. Для
этого к ней надо осторожно подкрасться.
После удара наконечник соскакивает с древка, и рыба увлекает его с собою, но так как он привязан к ремню, то и рыба оказывается привязанною.
После перехода вброд реки Кулумбе наша обувь была мокрой, и потому переход через скалу Ван-Син-лаза был отложен до другого дня. Тогда мы стали высматривать место для бивака. В
это время из воды показалось какое-то животное. Подняв голову, оно с видимым любопытством рассматривало нас.
Это была нерпа.
Столь раннее появление
этой северной гостьи можно объяснить тем, что в горах Зауссурийского края
после лесных пожаров выросло много березняков, где она и находит для себя обильный корм.
— Гром —
это Агды. Когда черт долго держится в одном месте, то бог Эндули посылает грозу, и Агды гонит черта. Значит, там, где разразилась гроза, был черт.
После ухода черта (то есть
после грозы) кругом воцаряется спокойствие: животные, птицы, рыбы, травы и насекомые тоже понимают, что черт ушел, и становятся жизнерадостными, веселыми…
Согласно указаниям, данным солоном,
после реки Тигдамугу мы отсчитали второй безымянный ключик и около него стали биваком. По
этому ключику нам следовало идти к перевалу на реке Нахтоху.
В одной из ям в реке Янсели нашел мальму, заменяющую в Уссурийском крае форель. Рыба
эта составила нам превосходный ужин,
после которого мы, напившись чаю, рано легли спать, предоставив охрану бивака собакам.
19 декабря наш отряд достиг реки Бягаму, текущей с юго-востока, по которой можно выйти на реку Кусун.
Эта река и по величине, и по обилию воды раза в два больше Мыге. Близ своего устья она около 20 м шириной и 1–1,5 м глубиной. По словам удэгейцев, вся долина Бягаму покрыта гарью; лес сохранился только около Бикина. Раньше Бягаму было одним из самых зверовых мест; особенно много было здесь лосей. Ныне
это пустыня.
После пожаров все звери ушли на Арму и Кулумбе, притоки Имана.
В моей сумочке было много всякой мелочи: цветные карандаши, перочинный ножик, резина, игольник с нитками, шило, часы, секундомер и пр. Часть
этих предметов, в том числе и роговую чернильницу с завинчивающейся пробкой, наполненную чернилами, я дал нести Дерсу.
После полудня он вдруг подбежал ко мне и тревожным голосом сообщил, что потерял…
После принятия в себя с правой стороны горной речки Даянгу Алчан становится уже большой рекой, разбивается на протоки и склоняется к югу. Верхними притоками его будут слева быстрая речка Люсу или Лисухе (ивовая речка), а справа — Бенедзе (или Бенихеза). В
этих местах Алчан достигает 50-метровой ширины и становится очень извилистым.
Неточные совпадения
Анна Андреевна.
После? Вот новости —
после! Я не хочу
после… Мне только одно слово: что он, полковник? А? (С пренебрежением.)Уехал! Я тебе вспомню
это! А все
эта: «Маменька, маменька, погодите, зашпилю сзади косынку; я сейчас». Вот тебе и сейчас! Вот тебе ничего и не узнали! А все проклятое кокетство; услышала, что почтмейстер здесь, и давай пред зеркалом жеманиться: и с той стороны, и с
этой стороны подойдет. Воображает, что он за ней волочится, а он просто тебе делает гримасу, когда ты отвернешься.
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело
после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в
это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Г-жа Простакова. Без наук люди живут и жили. Покойник батюшка воеводою был пятнадцать лет, а с тем и скончаться изволил, что не умел грамоте, а умел достаточек нажить и сохранить. Челобитчиков принимал всегда, бывало, сидя на железном сундуке.
После всякого сундук отворит и что-нибудь положит. То-то эконом был! Жизни не жалел, чтоб из сундука ничего не вынуть. Перед другим не похвалюсь, от вас не потаю: покойник-свет, лежа на сундуке с деньгами, умер, так сказать, с голоду. А! каково
это?
Стародум. Так. Только, пожалуй, не имей ты к мужу своему любви, которая на дружбу походила б. Имей к нему дружбу, которая на любовь бы походила.
Это будет гораздо прочнее. Тогда
после двадцати лет женитьбы найдете в сердцах ваших прежнюю друг к другу привязанность. Муж благоразумный! Жена добродетельная! Что почтеннее быть может! Надобно, мой друг, чтоб муж твой повиновался рассудку, а ты мужу, и будете оба совершенно благополучны.
Если глуповцы с твердостию переносили бедствия самые ужасные, если они и
после того продолжали жить, то они обязаны были
этим только тому, что вообще всякое бедствие представлялось им чем-то совершенно от них не зависящим, а потому и неотвратимым.