Неточные совпадения
30-го числа вечером миноносцы дошли до залива Джигит. П.Г. Тигерстедт предложил мне переночевать
на судне, а завтра с рассветом начать выгрузку. Всю ночь качался миноносец
на мертвой зыби. Качка была бортовая, и я с нетерпением ждал рассвета. С каким удовольствием мы все сошли
на твердую землю! Когда миноносцы стали сниматься с якоря, моряки помахали нам платками, мы ответили им фуражками. В рупор ветром донесло: «Желаем успеха!» Через 10 минут миноносцы скрылись из
виду.
Горбуша не имела еще того безобразного
вида, который она приобретает впоследствии, хотя челюсти ее и начали уже немного загибаться и
на спине появился небольшой горб. Я распорядился взять только несколько рыб, а остальных пустить обратно в воду. Все с жадностью набросились
на горбушу, но она скоро приелась, и потом уже никто не обращал
на нее внимания.
На прибрежных лугах, около кустарников, Н.А. Десулави обратил мое внимание
на следующие растения, особенно часто встречающиеся в этих местах: астру с удлиненными ромбовидными и зазубренными листьями, имеющую цветы фиолетово-желтые с белым хохолком величиной с копейку, расположенные красивой метелкой; особый
вид астрагала, корни которого в массе добывают китайцы для лекарственных целей, — это крупное многолетнее растение имеет ветвистый стебель, мелкие листья и многочисленные мелкие бледно-желтые цветы; крупную живокость с синими цветами, у которой вся верхняя часть покрыта нежным пушком; волосистый журавельник с грубыми, глубоко надрезанными листьями и нежными малиновыми цветами; темно-пурпуровую кровохлебку с ее оригинальными перистыми листьями; крупнолистную горечавку — растение с толстым корнем и толстым стеблем и с синевато-фиолетовыми цветами, прикрытыми длинными листьями, и, наконец, из числа сложноцветных — соссюрею Максимовича, имеющую высокий стебель, зазубренные лировидные листья и фиолетовые цветы.
Тогда обрубали только нижние ветки его, оставляя проход в
виде ворот; у лежащего
на земле колодника обивали сучки, чтобы мулы не попортили ног и не накололись брюхом.
Не успели мы отойти от бивака
на такое расстояние, с которого в тихую погоду слышен ружейный выстрел, как дождь сразу прекратился, выглянуло солнце, и тогда все кругом приняло ликующий
вид, только мутная вода в реке, прибитая к земле трава и клочья тумана в горах указывали
на недавнее ненастье.
На другой день погода была пасмурная, по небу медленно ползли тяжелые дождевые тучи, и самый воздух казался потемневшим, точно предрассветные сумерки. Горы, которые еще вчера были так живописно красивы, теперь имели угрюмый
вид.
Тут же можно было видеть серебристо-белые пушки ломоноса с мелкими листьями
на длинных черешках, отходящих в сторону от стебля; крупный раскидистый гречишник, обладающий изумительной способностью приспосабливаться и процветать во всякой обстановке, изменяя иногда свой внешний
вид до неузнаваемости; особый
вид астры, растущей всегда быстро, и высокую веронику, выдающую себя большим ростом и соцветием из белых колосовидных кистей.
В лесу мы не страдали от ветра, но каждый раз, как только выходили
на реку, начинали зябнуть. В 5 часов пополудни мы дошли до четвертой зверовой фанзы. Она была построена
на берегу небольшой протоки с левой стороны реки. Перейдя реку вброд, мы стали устраиваться
на ночь. Развьючив мулов, стрелки принялись таскать дрова и приводить фанзу в жилой
вид.
Море имело необыкновенный
вид,
на расстоянии двух или трех километров от берега оно было грязно-желтого цвета, и по всему этому пространству плавало множество буреломного леса.
От устья Илимо Такема поворачивает
на север и идет в этом направлении 6 или 7 км. Она все время придерживается правой стороны долины и протекает у подножия гор, покрытых осыпями и почти совершенно лишенных растительности. Горы эти состоят из глинисто-кремнистых сланцев и гранитного порфира. С левой стороны реки тянется широкая полоса земли, свободная от леса. Здесь можно видеть хорошо сохранившиеся двойные террасы. Деревья, разбросанные в одиночку и небольшими группами, придают им живописный
вид.
Походная острога удэгейцев имеет
вид маленького гарпуна с ремнем. Носится она у пояса и надевается
на древко в минуту необходимости. Обыкновенно рыбу бьют с берега. Для этого к ней надо осторожно подкрасться. После удара наконечник соскакивает с древка, и рыба увлекает его с собою, но так как он привязан к ремню, то и рыба оказывается привязанною.
Как и надо было ожидать, наше появление вызвало беспокойство среди корейцев. В фанзе было свободно, и потому мы разместились
на одном из канов. Дерсу сделал
вид, что не понимает их языка, и внимательно стал прислушиваться к тому, что они говорили между собою.
Вегетационный период почти что кончился. Большинство цветковых растений завяло, и только в некоторых еще теплилась жизнь. К числу последних относились: анафалис жемчужный, у которого листья с исподней стороны войлочные; особый
вид астры, с темным пушистым стеблем и чешуйчатой фиолетовой корзинкой; затем заячье ушко — зонтичное растение, имеющее
на листьях выпуклые дугообразные жилки, и, наконец, черемша с листьями, как у ландыша.
По внешнему
виду уссурийский лось мало чем отличается от своего европейского собрата, но зато рога его иные: они вовсе не имеют лопастей и скорее похожи
на изюбровые, чем
на лосиные.
Ночь была лунная и холодная. Предположения Дерсу оправдались. Лишь только солнце скрылось за горизонтом, сразу подул резкий, холодный ветер. Он трепал ветви кедровых стланцев и раздувал пламя костра. Палатка парусила, и я очень боялся, чтобы ее не сорвало со стоек. Полная луна ярко светила
на землю; снег блестел и искрился. Голый хребет Карту имел теперь еще более пустынный
вид.
Часа в три утра в природе совершилось что-то необычайное. Небо вдруг сразу очистилось. Началось такое быстрое понижение температуры воздуха, что дождевая вода, не успевшая стечь с ветвей деревьев, замерзла
на них в
виде сосулек. Воздух стал чистым и прозрачным. Луна, посеребренная лучами восходящего солнца, была такой ясной, точно она вымылась и приготовилась к празднику. Солнце взошло багровое и холодное.
Был вечер;
на небе блестели яркие звезды. У огня сидел Дерсу;
вид у него был изнуренный, усталый.
Приближалась зима. Голые скелеты деревьев имели безжизненный
вид. Красивая летняя листва их, теперь пожелтевшая и побуревшая, в
виде мусора валялась
на земле. Куда девались те красочно-разнообразные тона, которыми ранней осенью так богата растительность в Уссурийском крае?
Левый, возвышенный, террасообразный берег реки имеет высоту около 30 м и состоит из белой глины, в массе которой можно усмотреть блестки колчедана. Где-то в горах удэгейцы добывают довольно крупные куски обсидиана. Растительность в низовьях Кусуна довольно невзрачная и однообразная. Около реки,
на островах и по сухим протокам, — густые заросли тальников, имеющих
вид высоких пирамидальных тополей, с ветвями, поднимающимися кверху чуть ли не от самого корня. Среди них попадается осина, немало ольхи.
Внутреннее устройство фанзы ничем не отличалось от фанз прочих туземцев.
На стене висел бубен с колотушкой, пояс с погремушками, шаманская юбка с рисунками и деревянная маска, отороченная мехом медведя. Шаман надевает ее во время камлания для того, чтобы страшным
видом запугать черта.
Наши новые знакомые по внешнему
виду мало чем отличались от уссурийских туземцев. Они показались мне как будто немного ниже ростом и шире в костях. Кроме того, они более подвижны и более экспансивны. Говорили они по-китайски и затем
на каком-то наречии, составляющем смесь солонского языка с гольдским. Одежда их тоже ничем не отличалась от удэгейской, разве только меньше было пестроты и орнаментов.
Сразу от бивака начинался подъем. Чем выше мы взбирались в гору, тем больше было снега.
На самом перевале он был по колено. Темно-зеленый хвойный лес оделся в белый убор и от этого имел праздничный
вид. Отяжелевшие от снега ветви елей пригнулись книзу и в таком напряжении находились до тех пор, пока случайно упавшая сверху веточка или еловая шишка не стряхивала пышные белые комья, обдавая проходящих мимо людей холодной снежной пылью.
Отсюда, сверху, открывался великолепный
вид во все стороны.
На северо-западе виднелся низкий и болотистый перевал с реки Нахтоху
на Бикин. В другую сторону, насколько хватал глаз, тянулись какие-то другие горы. Словно гигантские волны с белыми гребнями, они шли куда-то
на север и пропадали в туманной мгле.
На северо-востоке виднелась Нахтоху, а вдали
на юге — синее море.
Среди этих кустарников еще можно было усмотреть отцветшие и увядшие: сабельник с ползучим корневищем; морошку с колючими полулежащими стеблями и желтыми плодами; болотную чину, по внешнему
виду похожую
на полевой горошек и имеющую крылатый стебель и плоские бобы; затем ирис-касатик с грубыми сухими и серыми листьями и, наконец, обычную в болотах пушицу — высокое и красивое белое растение.
На западе медленно угасала заря. Посиневший воздух приобрел сонную неподвижность; долина приняла угрюмый
вид и казалась глубокой трещиной в горах.
Когда взошло солнце, мы сняли палатки, уложили нарты, оделись потеплее и пошли вниз по реке Ляоленгоузе, имеющей
вид порожистой горной речки с руслом, заваленным колодником и камнями. Километров в 15 от перевала Маака Ляоленгоуза соединяется с другой речкой, которая течет с северо-востока и которую удэгейцы называют Мыге. По ней можно выйти
на реку Тахобе, где живут солоны. По словам Сунцая, перевал там через Сихотэ-Алинь низкий, подъем и спуск длинные, пологие.
Я отвел ему маленькую комнату, в которой поставил кровать, деревянный стол и два табурета. Последние ему, видимо, совсем были не нужны, так как он предпочитал сидеть
на полу или чаще
на кровати, поджав под себя ноги по-турецки. В этом
виде он напоминал бурхана из буддийской кумирни. Ложась спать, он по старой привычке поверх сенного тюфяка и ватного одеяла каждый раз подстилал под себя козью шкурку.
Был конец марта. Солнышко стояло высоко
на небе и посылало
на землю яркие лучи. В воздухе чувствовалась еще свежесть ночных заморозков, в особенности в теневых местах, но уже по талому снегу, по воде в ручьях и по веселому, праздничному
виду деревьев видно было, что ночной холод никого уже запугать не может.
Он имел такой радостный и веселый
вид, точно приехал
на праздник.
На карте крупного масштаба река Бикин рисуется в
виде сплошного лабиринта проток. Некоторые из них имеют по нескольку километров длины и далеко отходят в сторону, образуя огромные острова, покрытые лесом из ясеня, бархата, липы, тополя, клена, ореха и т.д. Одни протоки имеют удэгейские названия, другие — китайские, третьи — русские. Например, Маумаса, Агаму, Кагала-тун, Чинталу (большое чистое место), Затяжная и другие.