Неточные совпадения
Утром 4 августа мы стали собираться в путь. Китайцы не отпустили нас до тех пор, пока не накормили как следует. Мало того, они щедро снабдили нас
на дорогу продовольствием. Я хотел
было рассчитаться с ними, но они наотрез отказались от денег. Тогда я положил им деньги
на стол. Они тихонько передали их стрелкам. Я тоже тихонько положил деньги под посуду. Китайцы заметили это и, когда мы выходили из фанзы, побросали их под
ноги мулам. Пришлось уступить и взять деньги обратно.
Я вскочил
на ноги и взял ружье. Через минуту я услышал, как кто-то действительно вышел из воды
на берег и сильно встряхивался. В это время ко мне подошли Дерсу и Чжан Бао. Мы стали спиной к огню и старались рассмотреть, что делается
на реке, но туман
был такой густой и ночь так темна, что в двух шагах решительно ничего не
было видно.
Его удивляло не то, что Аринин и Сабитов ошиблись. Это не беда! Но как они, идя по тропе и видя, что
на ней нет следов, все-таки продолжают идти вперед?! Мало того, они столкнули оструганную палочку. Он усмотрел, что сигнал
был опрокинут не копытом мула, а
ногой человека.
Для того чтобы вода не снесла с намеченного пути, надо крепко держаться
на ногах, что возможно только при условии, если
ноги будут обуты.
Как это
было просто! В самом деле, стоит только присмотреться к походке молодого человека и старого, чтобы увидеть, что молодой ходит легко, почти
на носках, а старый ставит
ногу на всю ступню и больше надавливает
на пятку. Пока мы с Дерсу осматривали покинутый бивак, Чжан Бао и Чан Лин развели огонь и поставили палатку.
От наших
ног на нем оставались глубокие следы, чем очень
были недовольны Дерсу и Чжан Бао.
Переправа через скалу Ван-Син-лаза действительно
была очень опасна. Я старался не глядеть вниз и осторожно переносил
ногу с одного места
на другое. Последним шел Дерсу. Когда он спустился к берегу моря, я облегченно вздохнул.
Когда
на другой день, 7 октября, я проснулся, Дерсу
был уже
на ногах. Должно
быть, я спал очень долго, потому что котомка его
была уже увязана и он терпеливо ожидал моего пробуждения.
С рассветом опять ударил мороз; мокрая земля замерзла так, что хрустела под
ногами. От реки поднимался пар. Значит, температура воды
была значительно выше температуры воздуха. Перед выступлением мы проверили свои продовольственные запасы. Хлеба у нас осталось еще
на двое суток. Это не особенно меня беспокоило. По моим соображениям, до моря
было не особенно далеко, а там к скале Ван-Син-лаза продовольствие должен принести удэгеец Сале со стрелками.
После полудня мы еле-еле тащили
ноги. Я чувствовал себя совершенно разбитым; Дерсу тоже
был болен. Один раз мы видели кабана, но нам
было не до охоты. Сегодня мы рано стали
на бивак.
Оказалось, что в бреду я провалялся более 12 часов. Дерсу за это время не ложился спать и ухаживал за мною. Он клал мне
на голову мокрую тряпку, а
ноги грел у костра. Я попросил
пить. Дерсу подал мне отвар какой-то травы противного сладковатого вкуса. Дерсу настаивал, чтобы я
выпил его как можно больше. Затем мы легли спать вместе и, покрывшись одной палаткой, оба уснули.
Я отвел ему маленькую комнату, в которой поставил кровать, деревянный стол и два табурета. Последние ему, видимо, совсем
были не нужны, так как он предпочитал сидеть
на полу или чаще
на кровати, поджав под себя
ноги по-турецки. В этом виде он напоминал бурхана из буддийской кумирни. Ложась спать, он по старой привычке поверх сенного тюфяка и ватного одеяла каждый раз подстилал под себя козью шкурку.
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да
есть у нас губернская мадера: неказиста
на вид, а слона повалит с
ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею
на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Осип. Да
на что мне она? Не знаю я разве, что такое кровать? У меня
есть ноги; я и постою. Зачем мне ваша кровать?
Вы, может
быть, думаете, что я только переписываю; нет, начальник отделения со мной
на дружеской
ноге.
Городничий. Не гневись! Вот ты теперь валяешься у
ног моих. Отчего? — оттого, что мое взяло; а
будь хоть немножко
на твоей стороне, так ты бы меня, каналья! втоптал в самую грязь, еще бы и бревном сверху навалил.
Вздрогнула я, одумалась. // — Нет, — говорю, — я Демушку // Любила, берегла… — // «А зельем не
поила ты? // А мышьяку не сыпала?» // — Нет! сохрани Господь!.. — // И тут я покорилася, // Я в
ноги поклонилася: // —
Будь жалостлив,
будь добр! // Вели без поругания // Честному погребению // Ребеночка предать! // Я мать ему!.. — Упросишь ли? // В груди у них нет душеньки, // В глазах у них нет совести, //
На шее — нет креста!