Неточные совпадения
Стрелок объяснил мне, что надо идти по тропе до тех пор, пока справа я не увижу свет. Это и
есть огонь Дерсу. Шагов триста я прошел в указанном направлении и ничего не увидел. Я хотел уже
было повернуть назад, как вдруг сквозь туман в стороне действительно
заметил отблеск костра. Не успел я отойти от тропы и пятидесяти шагов, как туман вдруг рассеялся.
То, что я увидел,
было так для меня неожиданно и ново, что я замер на месте и не
смел пошевельнуться.
Утром 4 августа мы стали собираться в путь. Китайцы не отпустили нас до тех пор, пока не накормили как следует. Мало того, они щедро снабдили нас на дорогу продовольствием. Я хотел
было рассчитаться с ними, но они наотрез отказались от денег. Тогда я положил им деньги на стол. Они тихонько передали их стрелкам. Я тоже тихонько положил деньги под посуду. Китайцы
заметили это и, когда мы выходили из фанзы, побросали их под ноги мулам. Пришлось уступить и взять деньги обратно.
28, 29 и 30 августа
были посвящены осмотру реки Сяо-Кемы. На эту экскурсию я взял с собой Дерсу, Аринина, Сабитова и одного мула. Маршрут я
наметил по реке Сакхоме до истоков и назад, к морю, по реке Горелой. Стрелки с вьючным мулом должны
были идти с нами до тех пор, пока
будет тропа. Дальше мы идем сами с котомками, а они той же дорогой возвращаются обратно.
Однако разговором дела не поправишь. Я взял свое ружье и два раза выстрелил в воздух. Через минуту откуда-то издалека послышался ответный выстрел. Тогда я выстрелил еще два раза. После этого мы развели огонь и стали ждать. Через полчаса стрелки возвратились. Они оправдывались тем, что Дерсу поставил такие маленькие сигналы, что их легко
было не
заметить. Гольд не возражал и не спорил. Он понял, что то, что ясно для него, совершенно неясно для других.
Осмотревшись кругом, я
заметил, что все вещи, которые еще вчера валялись около фанзы в беспорядке, теперь
были прибраны и сложены под навес. Около огня сидели Чжан Бао, Дерсу и Чан Лин и о чем-то тихонько говорили между собою.
Я
заметил, что Альпа
была в сильном смущении: она часто оглядывалась и как будто спрашивала, продолжать работу или нет.
Утром
был довольно сильный мороз (–10°С), но с восходом солнца температура стала повышаться и к часу дня достигла +3°С. Осень на берегу моря именно тем и отличается, что днем настолько тепло, что
смело можно идти в одних рубашках, к вечеру приходится надевать фуфайки, а ночью — завертываться в меховые одеяла. Поэтому я распорядился всю теплую одежду отправить морем на лодке, а с собой мы несли только запас продовольствия и оружие. Хей-ба-тоу с лодкой должен
был прийти к устью реки Тахобе и там нас ожидать.
Вечером стрелки разложили большие костры. У них
было веселое настроение, точно они возвратились домой. Люди так привыкли к походной жизни, что совершенно не
замечали ее тягот.
С утра погода
была удивительно тихая. Весь день в воздухе стояла сухая мгла, которая после полудня начала быстро сгущаться. Солнце из белого стало желтым, потом оранжевым и, наконец, красным; в таком виде оно и скрылось за горизонтом. Я
заметил, что сумерки
были короткие: как-то скоро спустилась ночная тьма. Море совершенно успокоилось, нигде не
было слышно ни единого всплеска. Казалось, будто оно погрузилось в сон.
Вдруг я
заметил два живых существа: одно
была Альпа, а другое — животное, тоже похожее на собаку, но темной окраски, мохнатое и коротконогое.
Шум этот
был так однообразен, что привыкшее к нему ухо совершенно его не
замечало.
Лед
был гладкий, как зеркало, чистый и прозрачный; сквозь него хорошо
были видны
мели, глубокие места, водоросли, камни и утонувший плавник.
Действительно, кое-где чуть-чуть виднелся человеческий след, совсем почти запорошенный снегом. Дерсу и Сунцай
заметили еще одно обстоятельство: они
заметили, что след шел неровно, зигзагами, что китаец часто садился на землю и два бивака его
были совсем близко один от другого.
Тут только я
заметил, что они
были крупнее рябчиков и имели более темное оперение.
Непогода совсем почти стихла. Вековые
ели и кедры утратили свой белый наряд, зато на земле во многих местах
намело большие сугробы. По ним скользили солнечные лучи, и от этого в лесу
было светло по-праздничному.
В последнем вкусе туалетом // Заняв ваш любопытный взгляд, // Я мог бы пред ученым светом // Здесь описать его наряд; // Конечно б, это
было смело, // Описывать мое же дело: // Но панталоны, фрак, жилет, // Всех этих слов на русском нет; // А вижу я, винюсь пред вами, // Что уж и так мой бедный слог // Пестреть гораздо б меньше мог // Иноплеменными словами, // Хоть и заглядывал я встарь // В Академический Словарь.
В последнюю встречу Свидригайлов объяснил Раскольникову, что с детьми Катерины Ивановны он как-то покончил, и покончил удачно; что у него, благодаря кой-каким связям, отыскались такие лица, с помощью которых можно
было поместить всех троих сирот, немедленно, в весьма приличные для них заведения; что отложенные для них деньги тоже многому помогли, так как сирот с капиталом поместить гораздо легче, чем сирот нищих.
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда
метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды пошло! Что
будет, то
будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Аммос Федорович. Помилуйте, как можно! и без того это такая честь… Конечно, слабыми моими силами, рвением и усердием к начальству… постараюсь заслужить… (Приподымается со стула, вытянувшись и руки по швам.)Не
смею более беспокоить своим присутствием. Не
будет ли какого приказанья?
Почтмейстер. Так точно-с. (Встает, вытягивается и придерживает шпагу.)Не
смея долее беспокоить своим присутствием… Не
будет ли какого замечания по части почтового управления?
Анна Андреевна. Так вы и пишете? Как это должно
быть приятно сочинителю! Вы, верно, и в журналы
помещаете?
Городничий (в сторону).Славно завязал узелок! Врет, врет — и нигде не оборвется! А ведь какой невзрачный, низенький, кажется, ногтем бы придавил его. Ну, да постой, ты у меня проговоришься. Я тебя уж заставлю побольше рассказать! (Вслух.)Справедливо изволили
заметить. Что можно сделать в глуши? Ведь вот хоть бы здесь: ночь не спишь, стараешься для отечества, не жалеешь ничего, а награда неизвестно еще когда
будет. (Окидывает глазами комнату.)Кажется, эта комната несколько сыра?