Неточные совпадения
По мере приближения к водоразделу угрюмее становился
лес и больше попадалось звериных следов; тропа стала часто прерываться и переходить то на одну, то на
другую сторону реки, наконец мы потеряли ее совсем.
Разбросанные в
лесу головешки медленно гасли одна за
другой.
Дня через два вода в реке начала спадать, и можно было попытаться переправиться на
другую ее сторону. Буреломный
лес хотя и продолжал еще плыть, но не уносился в море, а застревал на баре.
Река Угрюмая течет в широтном направлении. Узкая долина ее покрыта густым хвойно-смешанным
лесом. Следы разрушительного действия воды видны на каждом шагу. Лежащие на земле деревья, занесенные галькой и песком, служат запрудами, пока какое-нибудь новое большое наводнение не перенесет их в
другое место.
Другой отличительной чертой ее будет отсутствие
лесов, большей частью уничтоженных пожарами.
Утром 11 сентября погода как будто немного изменилась к лучшему. Чтобы не терять напрасно время, мы собрали свои котомки и пошли вверх по реке Арму. Местность была настолько ровная и однообразная, что я совершенно забыл, что нахожусь у подножия Сихотэ-Алиня. Здешний хвойный
лес плохого дровяного качества, растет весьма неравномерно: болотистые поляны отделяются
друг от
друга небольшими перелесками, деревья имеют отмершие вершины и множество сухих ветвей.
Для устройства их корейцы пользуются буреломным
лесом, переброшенным с одного берега реки на
другой.
Дерсу стал вспоминать дни своего детства, когда, кроме гольдов и удэге,
других людей не было вовсе. Но вот появились китайцы, а за ними — русские. Жить становилось с каждым годом все труднее и труднее. Потом пришли корейцы.
Леса начали гореть; соболь отдалился, и всякого
другого зверя стало меньше. А теперь на берегу моря появились еще и японцы. Как дальше жить?
Река Кумуху интересна еще и в том отношении, что здесь происходят как раз стыки двух флор — маньчжурской и охотской. Проводниками первой служат долины, второй — горные хребты. Создается впечатление, будто одна флора клином входит в
другую. Теперь, когда листва опала, сверху, с гор, было хорошо видно, где кончаются лиственные
леса и начинаются хвойные. Долины кажутся серыми, а хребты — темно-зелеными.
Утесы на берегу моря,
лес в горах и одиноко стоящие кусты и деревья казались как бы
другими — не такими, как всегда.
Выбрав место для ночевки, я приказал Захарову и Аринину ставить палатку, а сам с Дерсу пошел на охоту. Здесь по обоим берегам реки кое-где узкой полосой еще сохранился живой
лес, состоящий из осины, ольхи, кедра, тальника, березы, клена и лиственницы. Мы шли и тихонько разговаривали, он — впереди, а я — несколько сзади. Вдруг Дерсу сделал мне знак, чтобы я остановился. Я думал сначала, что он прислушивается, но скоро увидел
другое: он поднимался на носки, наклонялся в стороны и усиленно нюхал воздух.
Шли мы теперь без проводника, по приметам, которые нам сообщил солон. Горы и речки так походили
друг на
друга, что можно было легко ошибиться и пойти не по той дороге. Это больше всего меня беспокоило. Дерсу, наоборот, относился ко всему равнодушно. Он так привык к
лесу, что
другой обстановки, видимо, не мог себе представить. Для него было совершенно безразлично, где ночевать — тут или в ином месте…
Другие признаки, совершенно незаметные для нас, открыли ему: этот человек был удэгеец, что он занимался соболеванием, имел в руках палку, топор, сетку для ловли соболей и, судя по походке, был молодой человек. Из того, что он шел напрямик по
лесу, игнорируя заросли и придерживаясь открытых мест, Дерсу заключил, что удэгеец возвращался с охоты и, вероятно, направляется к своему биваку. Посоветовавшись, мы решили идти по его следам, тем более что они шли в желательном для нас направлении.
Обыкновенно к лодке мы всегда подходили весело, как будто к дому, но теперь Нахтоху была нам так же чужда, так же пустынна, как и всякая
другая речка. Было жалко и Хей-ба-тоу, этого славного моряка, быть может теперь уже погибшего. Мы шли молча; у всех была одна и та же мысль: что делать? Стрелки понимали серьезность положения, из которого теперь я должен был их вывести. Наконец появился просвет;
лес сразу кончился, показалось море.
Темная вода, громады утесов на берегу и молчаливый
лес в горах так гармонировали
друг с
другом и создавали картину, полную величественной красоты.
Еще недавно вся долина Кусуна была покрыта густыми смешанными
лесами. Два больших пожара, следовавших один за
другим, уничтожили их совершенно. Теперь Кусунская долина представляет собой сплошную гарь. Особенно сильно выгорели
леса на реках Буй, Холосу, Фу, Бягаму, Сололи и Цзава 3-я. Живой
лес сохранился еще только по рекам Одо, Агдыне и Сидэкси (она же Сиденгей).
Чуть брезжилось; звезды погасли одна за
другой; побледневший месяц медленно двигался навстречу легким воздушным облачкам. На
другой стороне неба занималась заря. Утро было холодное. В термометре ртуть опустилась до — 39°С. Кругом царила торжественная тишина; ни единая былинка не шевелилась. Темный
лес стоял стеной и, казалось, прислушивался, как трещат от мороза деревья. Словно щелканье бича, звуки эти звонко разносились в застывшем утреннем воздухе.
Оказалось, что первым проснулся Дерсу; его разбудили собаки. Они все время прыгали то на одну, то на
другую сторону костра. Спасаясь от тигра, Альпа бросилась прямо на голову Дерсу. Спросонья он толкнул ее и в это время увидел совсем близко от себя тигра. Страшный зверь схватил тазовскую собаку и медленно, не торопясь, точно понимая, что ему никто помешать не может, понес ее в
лес. Испуганная толчком, Альпа бросилась через огонь и попала ко мне на грудь. В это время я услышал крик Дерсу.
На
другой день, чтобы не вводить меня в расход, он сам пошел в
лес за дровами.
На
другой день я выехал на станцию Корфовская, расположенную с южной стороны хребта Хехцир. Там я узнал, что рабочие видели Дерсу в
лесу на дороге. Он шел с ружьем в руках и разговаривал с вороной, сидевшей на дереве. Из этого они заключили, что, вероятно, он был пьян.
На карте крупного масштаба река Бикин рисуется в виде сплошного лабиринта проток. Некоторые из них имеют по нескольку километров длины и далеко отходят в сторону, образуя огромные острова, покрытые
лесом из ясеня, бархата, липы, тополя, клена, ореха и т.д. Одни протоки имеют удэгейские названия,
другие — китайские, третьи — русские. Например, Маумаса, Агаму, Кагала-тун, Чинталу (большое чистое место), Затяжная и
другие.
Неточные совпадения
Ястреб, неспешно махая крыльями, пролетел высоко над дальним
лесом;
другой точно так же пролетел в том же направлении и скрылся.
Разве не молодость было то чувство, которое он испытывал теперь, когда, выйдя с
другой стороны опять на край
леса, он увидел на ярком свете косых лучей солнца грациозную фигуру Вареньки, в желтом платье и с корзинкой шедшей легким шагом мимо ствола старой березы, и когда это впечатление вида Вареньки слилось в одно с поразившим его своею красотой видом облитого косыми лучами желтеющего овсяного поля и за полем далекого старого
леса, испещренного желтизною, тающего в синей дали?
Дамы раскрыли зонтики и вышли на боковую дорожку. Пройдя несколько поворотов и выйдя из калитки, Дарья Александровна увидала пред собой на высоком месте большое, красное, затейливой формы, уже почти оконченное строение. Еще не окрашенная железная крыша ослепительно блестела на ярком солнце. Подле оконченного строения выкладывалось
другое, окруженное
лесами, и рабочие в фартуках на подмостках клали кирпичи и заливали из шаек кладку и равняли правилами.
Место тяги было недалеко над речкой в мелком осиннике. Подъехав к
лесу, Левин слез и провел Облонского на угол мшистой и топкой полянки, уже освободившейся от снега. Сам он вернулся на
другой край к двойняшке-березе и, прислонив ружье к развилине сухого нижнего сучка, снял кафтан, перепоясался и попробовал свободы движений рук.
Они были на
другом конце
леса, под старою липой, и звали его. Две фигуры в темных платьях (они прежде были в светлых) нагнувшись стояли над чем-то. Это были Кити и няня. Дождь уже переставал, и начинало светлеть, когда Левин подбежал к ним. У няни низ платья был сух, но на Кити платье промокло насквозь и всю облепило ее. Хотя дождя уже не было, они всё еще стояли в том же положении, в которое они стали, когда разразилась гроза. Обе стояли, нагнувшись над тележкой с зеленым зонтиком.