В синеватой дали, где последний видимый холм сливался с туманом, ничто не шевелилось; сторожевые и могильные курганы, которые там и сям высились над горизонтом и безграничною степью, глядели сурово и мертво; в их неподвижности и беззвучии чувствовались века и полное равнодушие к человеку; пройдет еще тысяча лет, умрут миллиарды людей, а они всё еще будут стоять, как стояли, нимало не сожалея об умерших, не интересуясь живыми, и ни одна душа не будет знать, зачем они стоят и какую степную тайну прячут под собой.
Неточные совпадения
Направо от Самгина сидели, солидно кушая, трое: широкоплечая
дама с коротенькой шеей
в жирных складках, отлично причесанный, с подкрученными усиками, студент
в пенсне, очень похожий на переодетого парикмахера, и круглолицый барин с орденом на шее, с большими глазами
в синеватых мешках; медленно и обиженно он рассказывал:
В общем Самгину нравилось ездить по капризно изогнутым дорогам, по берегам ленивых рек и перелесками. Мутно-голубые
дали,
синеватая мгла лесов, игра ветра колосьями хлеба, пение жаворонков, хмельные запахи — все это, вторгаясь
в душу, умиротворяло ее. Картинно стояли на холмах среди полей барские усадьбы, кресты сельских храмов лучисто сияли над землею, и Самгин думал:
Профессоров Самгин слушал с той же скукой, как учителей
в гимназии. Дома,
в одной из чистеньких и удобно обставленных меблированных комнат Фелицаты Паульсен, пышной
дамы лет сорока, Самгин записывал свои мысли и впечатления мелким, но четким почерком на листы
синеватой почтовой бумаги и складывал их
в портфель, подарок Нехаевой. Не озаглавив свои заметки, он красиво, рондом, написал на первом их листе:
Часов
в семь вечера Полина сидела у своей гранитной пристани и, прищурившись, глядела на
синеватую даль моря.
В бескрасочной мутной
дали полинявших полей, на краю неба стояла горой
синеватая туча, от неё лениво отрывались тяжёлые клочья и ползли к городу низко над холмами.