Неточные совпадения
В открытом море нам встретились киты-полосатики и косатки. Киты плыли медленно
в раз взятом направлении, мало обращая внимания на миноносцы, но косатки погнались за судами и, когда поравнялись с нами, начали выскакивать из
воды. Стрелок Загурский стрелял; два раза он промахнулся, а
в третий раз попал. На
воде появилось большое кровавое пятно. После этого все косатки сразу исчезли.
Мы уселись у костра и стали разговаривать. Наступила ночь. Туман, лежавший доселе на поверхности
воды, поднялся кверху и превратился
в тучи. Раза два принимался накрапывать дождь. Вокруг нашего костра было темно — ничего не видно. Слышно было, как ветер трепал кусты и деревья, как неистовствовало море и лаяли
в селении собаки.
В это время кто-то из людей пошел за
водой.
В бинокль видно было, как пуля опять вспенила
воду под самой уткой.
Вероятно, такое состязание
в стрельбе длилось бы еще долго, если бы сама утка не положила ему конец: она снялась с
воды и полетела
в открытое море.
Пароход стал шагах
в четырехстах от устья реки. Мулы были спущены прямо на
воду. Они тотчас же сориентировались и поплыли к берегу, где их уже ожидали стрелки.
На этом протяжении
в Синанцу впадают следующие горные речки: Пярл-гоу и Изимлу — справа; Лаза-гоу и Хунголя-гоу [Пянь-эр-гоу — покатая долина. Лаза-гоу — скалистая долина. Хуан-га-лян-гоу — долина красного гаоляна.] — слева. Сама по себе река немноговодна, но бурелом, сложенный
в большие груды, указывает на то, что во время дождей
вода поднимается настолько высоко, что деревья по ней свободно переносятся с одного места на другое.
Не успели мы отойти от бивака на такое расстояние, с которого
в тихую погоду слышен ружейный выстрел, как дождь сразу прекратился, выглянуло солнце, и тогда все кругом приняло ликующий вид, только мутная
вода в реке, прибитая к земле трава и клочья тумана
в горах указывали на недавнее ненастье.
В природе чувствовалась какая-то тоска. Неподвижный и отяжелевший от сырости воздух, казалось, навалился на землю, и от этого все кругом притаилось. Хмурое небо, мокрая растительность, грязная тропа, лужи стоячей
воды и
в особенности царившая кругом тишина — все свидетельствовало о ненастье, которое сделало передышку для того, чтобы снова вот-вот разразиться дождем с еще большей силой.
К 3 часам мы взошли на перевал, откуда начинался сток
воды в реку Каимбе.
В долине реки Адимил произрастают лиственные леса дровяного и поделочного характера;
в горах всюду видны следы пожарищ. На релках и по увалам — густые заросли таволги, орешника и леспедецы. Дальше
в горах есть немного кедра и пихты. Широкие полосы гальки по сторонам реки и измочаленный колодник
в русле указывают на то, что хотя здесь больших наводнений и не бывает, но все же
в дождливое время года
вода идет очень стремительно и сильно размывает берега.
В 4 часа дня пошел дождь. Мы спустились с хребта и, как только нашли
в ручье
воду, тотчас стали биваком. Стрелки принялись развьючивать мулов, а мы с Дерсу по обыкновению отправились на разведку. Я пошел вверх, а он вниз по ключу.
Дождь
в лесу — это двойной дождь. Каждый куст и каждое дерево при малейшем сотрясении обдают путника
водой.
В особенности много дождевой
воды задерживается на листве леспедецы. Через 5 минут я был таким же мокрым, как если бы окунулся с головой
в реку.
В 4 часа дня мы стали высматривать место для бивака. Здесь река делала большой изгиб. Наш берег был пологий, а противоположный — обрывистый. Тут мы и остановились. Стрелки принялись ставить палатки, а Дерсу взял котелок и пошел за
водой. Через минуту он возвратился, крайне недовольный.
Наконец я узнал,
в чем дело.
В тот момент, когда он хотел зачерпнуть
воды, из реки выставилась голова рыбы. Она смотрела на Дерсу и то открывала, то закрывала рот.
Я вскочил на ноги и взял ружье. Через минуту я услышал, как кто-то действительно вышел из
воды на берег и сильно встряхивался.
В это время ко мне подошли Дерсу и Чжан Бао. Мы стали спиной к огню и старались рассмотреть, что делается на реке, но туман был такой густой и ночь так темна, что
в двух шагах решительно ничего не было видно.
Я велел разбудить остальных людей и выстрелил. Звук моего выстрела всколыхнул сонный воздух. Гулкое эхо подхватило его и далеко разнесло по лесу. Послышалось быстрое бренчанье гальки и всплеск
воды в реке. Испуганные собаки сорвались со своих мест и подняли лай.
Вода маленькими струйками сбегала по ним вниз, пряталась
в траве и вдруг неожиданно вновь появлялась где-нибудь
в стороне около бурелома.
Надо было во что бы то ни стало пройти «щеки», иначе, если станет прибывать
вода в реке, мы будем вынуждены совершить большой обход через скалистые сопки Онку и Джугдыни, что по-удэгейски значит «Чертово жилище».
Ливень хлестал по лицу и не позволял открыть глаза. Не было видно ни зги.
В абсолютной тьме казалось, будто вместе с ветром неслись
в бездну деревья, сопки и
вода в реке и все это вместе с дождем образовывало одну сплошную, с чудовищной быстротой движущуюся массу.
По его словам, такой же тайфун был
в 1895 году. Наводнение застало его на реке Даубихе, около урочища Анучино. Тогда на маленькой лодочке он спас заведующего почтово-телеграфной конторой, двух солдаток с детьми и четырех китайцев. Два дня и две ночи он разъезжал на оморочке и снимал людей с крыш домов и с деревьев. Сделав это доброе дело, Дерсу ушел из Анучина, не дожидаясь полного спада
воды. Его потом хотели наградить, но никак не могли разыскать
в тайге.
Вода часто прорывалась к палаткам; надо было устраивать плотины и отводить ее
в сторону.
По
воде плыли мелкий мусор и крупные коряжины; они словно спасались бегством от того ничем не поправимого несчастья, которое случилось там, где-то
в горах.
Невозможно разобрать, отчего происходит такой шум: от ветра, от дождя или от
воды в реке.
Мутная
вода шумящими каскадами сбегала с гор; листва на деревьях и трава на земле еще не успели обсохнуть и блестели как лакированные;
в каплях
воды отражалось солнце и переливалось всеми цветами радуги.
Следующий день был 15 августа. Все поднялись рано, с зарей. На восточном горизонте темной полосой все еще лежали тучи. По моим расчетам, А.И. Мерзляков с другой частью отряда не мог уйти далеко. Наводнение должно было задержать его где-нибудь около реки Билимбе. Для того чтобы соединиться с ним, следовало переправиться на правый берег реки. Сделать это надо было как можно скорее, потому что ниже
в реке
воды будет больше и переправа труднее.
Вода несла сюда много бурелома и сложила его
в большую плотину.
В мутной
воде он оступился и окунулся с головой.
Как и надо было ожидать, чем ниже, тем
воды в реке было больше.
Переправляться через Билимбе, пока не спадет
вода, нечего было и думать. Нет худа без добра. Мы все нуждались
в отдыхе; у мулов был измученный вид; надо было починить одежду и обувь, справить седла, почистить ружья. Кроме того, у нас начали иссякать запасы продовольствия.
Стрелки Сабитов и Аринин стали собираться
в дорогу, а я отправился на реку Билимбе, чтобы посмотреть, насколько спала
вода за ночь.
В нижнем течении Билимбе
в малую
воду имеет ширину 25 м. Желтая, грязная
вода шла сильной струей, и казалось, будто и
в море еще продолжала течь Билимбе.
Продукты разрушения горы
в виде мелкого песка, выносимого рекою, отлагаются там, где течение пресной
воды ослабляется морским прибоем, поэтому около устья Билимбе образовалась полоса мелководья — бар, которая, как барьером, преграждает доступ к реке.
В море на
воде держались нырковые утки и белые и сизые чайки.
В ручьях, среди кустарников, и
в ямках с
водой около реки держались чирки-клоктуны [Определения иглохвостого стрижа и чирка-клоктуна сделаны С.А. Батурлиным.].
Дня через два
вода в реке начала спадать, и можно было попытаться переправиться на другую ее сторону. Буреломный лес хотя и продолжал еще плыть, но не уносился
в море, а застревал на баре.
Вода в реке стояла еще довольно высоко, и течение было быстрое.
Ночью, перед рассветом, меня разбудил караульный и доложил, что на небе видна «звезда с хвостом». Спать мне не хотелось, и потому я охотно оделся и вышел из палатки. Чуть светало. Ночной туман исчез, и только на вершине горы Железняк держалось белое облачко. Прилив был
в полном разгаре.
Вода в море поднялась и затопила значительную часть берега. До восхода солнца было еще далеко, но звезды стали уже меркнуть. На востоке, низко над горизонтом, была видна комета. Она имела длинный хвост.
Во время недавнего наводнения
вода сильно размыла русло реки и всюду проложила новые протоки. Местами видно было, что она шла прямо по долине и плодородную землю занесла песком и галькой. Около устья все протоки снова собираются
в одно место и образуют нечто вроде длинной заводи.
Река Угрюмая течет
в широтном направлении. Узкая долина ее покрыта густым хвойно-смешанным лесом. Следы разрушительного действия
воды видны на каждом шагу. Лежащие на земле деревья, занесенные галькой и песком, служат запрудами, пока какое-нибудь новое большое наводнение не перенесет их
в другое место.
Когда начало смеркаться, мы немного спустились с гребня хребта
в сторону реки Горелой. После недавних дождей ручьи были полны
водой. Очень скоро мы нашли удобное место и расположились биваком высоко над уровнем моря.
По мере того как мы подвигались книзу, ручей становился многоводнее. Справа и слева
в него впадали такие же ручьи, и скоро наш ручей стал довольно большой горной речкой.
Вода с шумом стремилась по камням, но этот шум до того однообразен, что забываешь о нем и кажется, будто
в долине царит полная тишина.
Приближалось время хода кеты, и потому
в море перед устьем Такемы держалось множество чаек. Уже несколько дней птицы эти
в одиночку летели куда-то к югу. Потом они пропали и вот теперь неожиданно появились снова, но уже стаями. Иногда чайки разом снимались с
воды, перелетали через бар и опускались
в заводь реки. Я убил двух птиц. Это оказались тихоокеанские клуши.
Наконец хромой таза вернулся, и мы стали готовиться к переправе. Это было не так просто и легко, как казалось с берега. Течение
в реке было весьма быстрое, перевозчик-таза каждый раз поднимался вверх по
воде метров на 300 и затем уже пускался к противоположному берегу, упираясь изо всех сил шестом
в дно реки, и все же течением его сносило к самому устью.
От тазовских фанз вверх по долине идет пешеходная тропа. Она придерживается левого берега реки и всячески избегает бродов. Там, где долина суживается, приходится карабкаться по скалам и даже идти вброд по
воде. Первые «щеки» (из кварцепорфирового туфа) находятся
в 12 км от моря, вторые будут на 2,5 км выше. Здесь
в обнажениях можно видеть диабазовый и сильно хлоритизированный порфирит.
В углублении одной из скал китайцы устроили кумирню, посвященную божеству, охраняющему леса и горы.
Ночь была ясная. Одна сторона реки была освещена, другая —
в тени. При лунном свете листва деревьев казалась посеребренной, стволы — белесовато-голубыми, а тени — черными. Кусты тальника низко склонились над
водой, точно они хотели скрыть что-то около своих берегов. Кругом было тихо, безмолвно, только река слабо шумела на перекатах.
Ни
в каком случае не следует поворачиваться к
воде лицом или спиной, иначе течение собьет с ног.
Вода с шумом стремится
в узкий проход и с пеной бьется о камни.
Невдалеке от нас на поверхности спокойной
воды вдруг появился какой-то предмет. Это оказалась голова выдры, которую крестьяне
в России называют «порешней». Она имеет длинное тело (1 м 20 см), длинный хвост (40 см) и короткие ноги, круглую голову с выразительными черными глазами, темно-бурую блестящую шерсть на спине и с боков и серебристо-серую на нижней стороне шеи и на брюхе. Когда животное двигается по суше, оно сближает передние и задние ноги, отчего тело его выгибается дугою кверху.
В это время на
воде появилась выдра, но уже значительно дальше по реке.