Неточные совпадения
Когда пенистая волна накрывала легкое суденышко с носа, казалось, что вот-вот море поглотит его совсем, но
вода скатывалась с палубы, миноносец всплывал на поверхность и упрямо
шел вперед.
В это время кто-то из людей
пошел за
водой.
В 4 часа дня
пошел дождь. Мы спустились с хребта и, как только нашли в ручье
воду, тотчас стали биваком. Стрелки принялись развьючивать мулов, а мы с Дерсу по обыкновению отправились на разведку. Я
пошел вверх, а он вниз по ключу.
В 4 часа дня мы стали высматривать место для бивака. Здесь река делала большой изгиб. Наш берег был пологий, а противоположный — обрывистый. Тут мы и остановились. Стрелки принялись ставить палатки, а Дерсу взял котелок и
пошел за
водой. Через минуту он возвратился, крайне недовольный.
Действительно, сквозь разорвавшуюся завесу тумана совершенно явственно обозначилось движение облаков. Они быстро бежали к северо-западу. Мы очень скоро вымокли до последней нитки. Теперь нам было все равно. Дождь не мог явиться помехой. Чтобы не обходить утесы, мы спустились в реку и
пошли по галечниковой отмели. Все были в бодром настроении духа; стрелки смеялись и толкали друг друга в
воду. Наконец в 3 часа дня мы прошли теснины. Опасные места остались позади.
Вдруг раздались крики. Опасность появилась с той стороны, откуда мы ее вовсе не ожидали. По ущелью, при устье которого мы расположились,
шла вода. На наше счастье, одна сторона распадка была глубже.
Вода устремилась туда и очень скоро промыла глубокую рытвину. Мы с Чжан Бао защищали огонь от дождя, а Дерсу и стрелки боролись с
водой. Никто не думал о том, чтобы обсушиться, — хорошо, если удавалось согреться.
Мы
шли целый день чуть ли не по колено в
воде.
Мулы, напуганные во время наводнения, сначала не хотели
идти в
воду.
Во время недавнего наводнения
вода сильно размыла русло реки и всюду проложила новые протоки. Местами видно было, что она
шла прямо по долине и плодородную землю занесла песком и галькой. Около устья все протоки снова собираются в одно место и образуют нечто вроде длинной заводи.
От тазовских фанз вверх по долине
идет пешеходная тропа. Она придерживается левого берега реки и всячески избегает бродов. Там, где долина суживается, приходится карабкаться по скалам и даже
идти вброд по
воде. Первые «щеки» (из кварцепорфирового туфа) находятся в 12 км от моря, вторые будут на 2,5 км выше. Здесь в обнажениях можно видеть диабазовый и сильно хлоритизированный порфирит. В углублении одной из скал китайцы устроили кумирню, посвященную божеству, охраняющему леса и горы.
Вечером, после ужина, я
пошел немного побродить по галечниковой отмели. Дойдя до конца ее, я сел на пень, принесенный
водой, и стал смотреть на реку.
Затем надо
идти не по прямой линии и отнюдь не против
воды, а наискось, по течению.
Решено было
идти всем сразу на тот случай, если кто ослабеет, то другие его поддержат. Впереди
пошел Чан Лин, за ним Чжан Бао, меня поставили в середину, а Дерсу замыкал шествие. Когда мы входили в
воду, они уже были на противоположном берегу и отряхивались.
На следующий день, 8 сентября, мы распрощались с Такемой и
пошли вверх по Такунчи. Река эта длиной немного более 40 км и течет по кривой с северо-запада к востоку. Около устья она шириной до 6 и глубиной от 1 до 1,2 м по руслу.
Вода в ней мутная, с синим опаловым оттенком.
— Тьфу! — ворчал Дерсу. — Мы
идем — все равно выдры. Маленько по берегу ходи, посмотри,
вода есть — ныряй, потом опять на берег и опять ныряй…
Вечером я подсчитал броды. На протяжении 15 км мы сделали 32 брода, не считая сплошного хода по ущелью. Ночью небо опять затянуло тучами, а перед рассветом
пошел мелкий и частый дождь. Утром мы встали раньше обычного, поели немного, напились чаю и тронулись в путь. Первые 6 км мы
шли больше по
воде, чем по суше.
Утром я встал с головной болью. По-прежнему чувствовался озноб и ломота в костях. Дерсу тоже жаловался на упадок сил. Есть было нечего, да и не хотелось. Мы выпили немного горячей
воды и
пошли.
Когда мы подошли к реке, было уже около 2 часов пополудни. Со стороны моря дул сильный ветер. Волны с шумом бились о берег и с пеной разбегались по песку. От реки в море тянулась отмель. Я без опаски
пошел по ней и вдруг почувствовал тяжесть в ногах. Хотел было я отступить назад, но, к ужасу своему, почувствовал, что не могу двинуться с места. Я медленно погружался в
воду.
Река Кусун придерживается левой стороны долины. Она
идет одним руслом, образуя по сторонам много сухих рукавов, играющих роль водоотводных каналов, отчего долина Кусуна в дождливое время года не затопляется
водой. По показаниям удэгейцев, за последние 30 лет здесь не было ни одного наводнения.
Переправившись через Кусун, мы поднялись на террасу и
пошли к морю. Эта часть побережья до самой Тахобе состоит из туфов и базальтовой лавы. Первые под влиянием пресной
воды и лучей солнца приняли весьма красивую, пеструю окраску.
На этом участке в Нахтоху впадают следующие реки: с левой стороны — Бия и Локтоляги с перевалами на одну из прибрежных рек — Эхе. Из выдающихся горных вершин тут можно подниматься только до реки Малу-Сагды. На подъем против
воды нужно четверо суток, а на сплав по течению — один день. Янсели сказал, что по реке Нахтоху
идет кета, морская мальма и горбуша. Главная масса кеты направляется по реке Локтоляги, мальма поднимается до порогов реки Дагды, а горбуша — до реки Нунгини.
С утра погода стояла хмурая; небо было: туман или тучи. Один раз сквозь них прорвался было солнечный луч, скользнул по
воде, словно прожектором, осветил сопку на берегу и скрылся опять в облаках. Вслед за тем
пошел мелкий снег. Опасаясь пурги, я хотел было остаться дома, но просвет на западе и движение туч к юго-востоку служили гарантией, что погода разгуляется. Дерсу тоже так думал, и мы бодро
пошли вперед. Часа через 2 снег перестал
идти, мгла рассеялась, и день выдался на
славу — теплый и тихий.
За последние четыре дня река хорошо замерзла. Лед был ровный, гладкий и блестел как зеркало. Вследствие образования донного льда и во время ледостава
вода в реке поднялась выше своего уровня и заполнила все протоки. Это позволило нам сокращать путь и
идти напрямик, минуя извилины реки и такие места, где лед стал торосом.
Утром мы сразу почувствовали, что Сихотэ-Алинь отделил нас от моря: термометр на рассвете показывал — 20°С. Здесь мы расстались с Сунцаем. Дальше мы могли
идти сами; течение
воды в реке должно было привести нас к Бикину. Тем не менее Дерсу обстоятельно расспросил его о дороге.
Был конец марта. Солнышко стояло высоко на небе и
посылало на землю яркие лучи. В воздухе чувствовалась еще свежесть ночных заморозков, в особенности в теневых местах, но уже по талому снегу, по
воде в ручьях и по веселому, праздничному виду деревьев видно было, что ночной холод никого уже запугать не может.
Неточные совпадения
Недаром наши странники // Поругивали мокрую, // Холодную весну. // Весна нужна крестьянину // И ранняя и дружная, // А тут — хоть волком вой! // Не греет землю солнышко, // И облака дождливые, // Как дойные коровушки, //
Идут по небесам. // Согнало снег, а зелени // Ни травки, ни листа! //
Вода не убирается, // Земля не одевается // Зеленым ярким бархатом // И, как мертвец без савана, // Лежит под небом пасмурным // Печальна и нага.
Крестьяне наши трезвые, // Поглядывая, слушая, //
Идут своим путем. // Средь самой средь дороженьки // Какой-то парень тихонький // Большую яму выкопал. // «Что делаешь ты тут?» // — А хороню я матушку! — // «Дурак! какая матушка! // Гляди: поддевку новую // Ты в землю закопал! //
Иди скорей да хрюкалом // В канаву ляг,
воды испей! // Авось, соскочит дурь!»
Мы
идем,
идем — // Остановимся, // На леса, луга // Полюбуемся. // Полюбуемся // Да послушаем, // Как шумят-бегут //
Воды вешние, // Как поет-звенит // Жавороночек! // Мы стоим, глядим… // Очи встретятся — // Усмехнемся мы, // Усмехнется нам // Лиодорушка.
— Не то еще услышите, // Как до утра пробудете: // Отсюда версты три // Есть дьякон… тоже с голосом… // Так вот они затеяли // По-своему здороваться // На утренней заре. // На башню как подымется // Да рявкнет наш: «Здо-ро-во ли // Жи-вешь, о-тец И-пат?» // Так стекла затрещат! // А тот ему, оттуда-то: // — Здо-ро-во, наш со-ло-ву-шко! // Жду вод-ку пить! — «И-ду!..» // «
Иду»-то это в воздухе // Час целый откликается… // Такие жеребцы!..
— Живы? Целы?
Слава Богу! — проговорил он, шлепая по неубравшейся
воде сбивавшеюся, полною
воды ботинкой и подбегая к ним.