Неточные совпадения
Мы остановились
в недоумении. Куда итти? Держаться ли намывной полосы прибоя или следовать за тропою?
В это время подошел Вандага и сказал, что надо итти по тропе, потому что здесь ходят люди. Мы послушались его совета и, нимало не смутясь, стали карабкаться на кручу. Тропа
шла зигзагами, но, несмотря на то, что проложена она была весьма искусно, все же подъем на гору был длинный и утомительный. Мы с орочем взобрались на вершину прибрежного хребта, а шедшие со мной
стрелки немного отстали.
Был прохладный осенний день. Вверху между остроконечными хвойными вершинами виднелось безоблачное голубое небо. Солнце
посылало ослепительные лучи свои и как будто хотело воскресить растительность на земле.
В лесу стояла такая глубокая тишина, что всякий шум, производимый человеком, казался святотатством. Я окликнул
стрелков, но эхо тотчас вернуло мой возглас обратно.
Слова мои как бы убедили его. Как раз
в это время подошли
стрелки. Ороч поднялся с земли и нехотя
пошел вперед.
От него
пошла большая волна, которая окатила меня с головой и промочила одежду. Это оказался огромный сивуч (морской лев). Он спал на камне, но, разбуженный приближением людей, бросился
в воду.
В это время я почувствовал под ногами ровное дно и быстро
пошел к берегу. Тело горело, но мокрая одежда смерзлась
в комок и не расправлялась. Я дрожал, как
в лихорадке, и слышал
в темноте, как
стрелки щелкали зубами.
В это время Ноздрин оступился и упал. Руками он нащупал на земле сухой мелкий плавник.
По небу ползли тяжелые черные тучи:
в горах
шел снег. От фанзы Кивета поднималась кверху беловатая струйка дыма. Там кто-то рубил дрова, и звук топора звонко доносился на эту сторону реки. Когда мы подошли к дому,
стрелки обступили Глеголу. Он начал им рассказывать, как все случилось, а я
пошел прямо к себе, разделся и сел за работу.
С той стороны, куда
пошел на охоту Марунич, неслась испуганная козуля; ничего не видя перед собой, она вплотную набежала на
стрелков около фанзы. Испугавшись еще более, козуля бросилась к реке с намерением перебраться на другую сторону, но на беду попала на гладкий лед, поскользнулась и упала. Она силилась встать, но копытца ее скользили, ноги разъезжались
в разные стороны, и она падала то на один бок, то на другой.
Последние дни мы как-то плохо питались. Утром пустая каша,
в полдень чай с сухарем, вечером опять каша.
Стрелки стосковались по мясу. Поэтому, заметив на снегу кое-какие следы, мы нарочно пораньше все встали, чтобы
пойти на охоту.
Покурив немного, мои спутники
пошли дальше
в таком порядке: впереди
шел Ноздрин, за ним Дилюнга. потом Чжан-Бао. Я замыкал шествие. Не успели мы сделать и полсотни шагов, как вдруг Дилюнга схватил
стрелка за пояс и сам быстро вышел вперед, все время к чему-то настороженно присматриваясь.
Прошлой ночью был небольшой мороз. Весенний талый снег хорошо занастился, что
в значительной степени облегчало продвижение нашего обоза. Под уклон горы
стрелки и казаки
шли очень скоро, а мне, наоборот, приходилось итти медленно.
Неточные совпадения
Ломовой счастливо захохотал, Клим Иванович
пошел тише, желая послушать, что еще скажет извозчик. Но на панели пред витриной оружия стояло человек десять, из магазина вышел коренастый человек, с бритым лицом под бобровой шапкой,
в пальто с обшлагами из меха, взмахнул рукой и, громко сказав: «
В дантиста!» — выстрелил.
В проходе во двор на белой эмалированной вывеске исчезла буква а,
стрелок, самодовольно улыбаясь, взглянул на публику, кто-то одобрил его:
Но только Обломов ожил, только появилась у него добрая улыбка, только он начал смотреть на нее по-прежнему ласково, заглядывать к ней
в дверь и шутить — она опять пополнела, опять хозяйство ее
пошло живо, бодро, весело, с маленьким оригинальным оттенком: бывало, она движется целый день, как хорошо устроенная машина, стройно, правильно, ходит плавно, говорит ни тихо, ни громко, намелет кофе, наколет сахару, просеет что-нибудь, сядет за шитье, игла у ней ходит мерно, как часовая
стрелка; потом она встанет, не суетясь; там остановится на полдороге
в кухню, отворит шкаф, вынет что-нибудь, отнесет — все, как машина.
Тогда я понял его.
Стрелки бросили ему укор
в том, что оставляемые им сигналы незаметны. Теперь он решил устроить такую преграду, чтобы они уперлись
в нее и остановились. Меня это очень рассмешило. Дерсу навалил на тропе множество бурелома, нарубил кустов, подрубил и согнул соседние деревья — словом, создал целую баррикаду. Завал этот подействовал. Натолкнувшись на него, Сабитов и Аринин осмотрелись и
пошли как следует.
Стрелки принялись таскать дрова, а солон
пошел в лес за сошками для палатки. Через минуту я увидел его бегущим назад. Отойдя от скалы шагов сто, он остановился и посмотрел наверх, потом отбежал еще немного и, возвратившись на бивак, что-то тревожно стал рассказывать Дерсу. Гольд тоже посмотрел на скалу, плюнул и бросил топор на землю.
Стрелок объяснил мне, что надо
идти по тропе до тех пор, пока справа я не увижу свет. Это и есть огонь Дерсу. Шагов триста я прошел
в указанном направлении и ничего не увидел. Я хотел уже было повернуть назад, как вдруг сквозь туман
в стороне действительно заметил отблеск костра. Не успел я отойти от тропы и пятидесяти шагов, как туман вдруг рассеялся.