Гольдское селение Найхин тогда состояло из 18 фанз, в которых проживало 136 человек — мужчин и женщин. [В 1926 году в Найхине было 22 фанзы с населением в 144 души обоего пола.] В конце его из одной фанзы вышел нам навстречу Николай Бельды,
мужчина лет тридцати, с которым я впоследствии подружился. Он приветствовал нас по-своему и предложил войти в его дом.
Глава семьи был
мужчина лет пятидесяти семи с сильной проседью в волосах. Он был широк в костях, имел нос с горбинкой, подслеповатые глаза, носил бороду и редкие усы. Родом он был с Амура. Отец его, как я узнал впоследствии, был полукореец, полугольд, а мать орочка. Нашего нового знакомого звали Лайгур.
Неточные совпадения
Это был
мужчина среднего роста,
лет пятидесяти от роду, весьма молчаливый.
В 1908
году на Ботчи было 6 юрт с населением в 46 человек (15
мужчин, 11 женщин, 12 девочек и 8 мальчиков). Через два
года туда переселился старовер Долганов; его примеру последовали другие старообрядцы. Так образовалась деревня, сохранившая название Гроссевичи. В 1927
году в ней было до 150 человек обоего пола.
Недалеко от устья реки Ботчи за первой протокой жил наш новый знакомый ороч Вандага, у него-то и хранились ящики с экспедиционным имуществом. Все орочи ушли на соболевание. Один Вандага задержался. Он знал, что мы приедем осенью, и решил дождаться нас. Это был
мужчина среднего роста,
лет сорока, с густой черной бородой, что указывало на родство его с сахалинскими туземцами. Одет он был, как и все орочи, но прическу носил удэхейскую.
Здесь мы застали семью удэхейцев, состоявшую из двух
мужчин, двух женщин и мальчика девяти
лет.
Он
мужчина лет тридцати, высокого роста, вершков четырнадцати, атлетического сложения, стройный, темно-коричневого, матового цвета.
Прямо против него, на лавке под образами, сидел соперник Яшки — рядчик из Жиздры: это был невысокого роста плотный
мужчина лет тридцати, рябой и курчавый, с тупым вздернутым носом, живыми карими глазками и жидкой бородкой.
— В Пассаж! — сказала дама в трауре, только теперь она была уже не в трауре: яркое розовое платье, розовая шляпа, белая мантилья, в руке букет. Ехала она не одна с Мосоловым; Мосолов с Никитиным сидели на передней лавочке коляски, на козлах торчал еще третий юноша; а рядом с дамою сидел
мужчина лет тридцати. Сколько лет было даме? Неужели 25, как она говорила, а не 20? Но это дело ее совести, если прибавляет.
Неточные совпадения
Мужчины почтенных
лет, между которыми сидел Чичиков, спорили громко, заедая дельное слово рыбой или говядиной, обмакнутой нещадным образом в горчицу, и спорили о тех предметах, в которых он даже всегда принимал участие; но он был похож на какого-то человека, уставшего или разбитого дальней дорогой, которому ничто не лезет на ум и который не в силах войти ни во что.
Причудницы большого света! // Всех прежде вас оставил он; // И правда то, что в наши
лета // Довольно скучен высший тон; // Хоть, может быть, иная дама // Толкует Сея и Бентама, // Но вообще их разговор // Несносный, хоть невинный вздор; // К тому ж они так непорочны, // Так величавы, так умны, // Так благочестия полны, // Так осмотрительны, так точны, // Так неприступны для
мужчин, // Что вид их уж рождает сплин.
— Постарел, больше, чем надо, — говорила она, растягивая слова певуче, лениво; потом, крепко стиснув руку Самгина горячими пальцами в кольцах и отодвинув его от себя, осмотрев с головы до ног, сказала: — Ну — все же
мужчина в порядке! Сколько
лет не видались? Ох, уж лучше не считать!
Тогда несколько десятков решительных людей,
мужчин и женщин, вступили в единоборство с самодержавцем, два
года охотились за ним, как за диким зверем, наконец убили его и тотчас же были преданы одним из своих товарищей; он сам пробовал убить Александра Второго, но кажется, сам же и порвал провода мины, назначенной взорвать поезд царя. Сын убитого, Александр Третий, наградил покушавшегося на жизнь его отца званием почетного гражданина.
— Ну, пусть бы я остался: что из этого? — продолжал он. — Вы, конечно, предложите мне дружбу; но ведь она и без того моя. Я уеду, и через
год, через два она все будет моя. Дружба — вещь хорошая, Ольга Сергевна, когда она — любовь между молодыми
мужчиной и женщиной или воспоминание о любви между стариками. Но Боже сохрани, если она с одной стороны дружба, с другой — любовь. Я знаю, что вам со мной не скучно, но мне-то с вами каково?