Когда гольды узнали, что мы хотим итти по Анюю, они начали рассказывать про реку всякие страхи. Говорили о том, что плавание по ней весьма опасно вследствие быстроты течения и множества завалов. Итти
к истокам они отказались наотрез, и даже такие подарки, как ружье с патронами, не могли соблазнить их на это рискованное предприятие. Далее из расспросов выяснилось, что в нижнем течении Анюя живут гольды, а выше — удэхейцы.
Неточные совпадения
Затем он поднялся по реке Лефу, но не дошел до ее
истоков и приблизительно с половины пути повернул
к юго-западу, вышел на реку Суйфун и спустился по ней до Амурского залива, названного так потому, что устье Суйфуна в то время принималось за устье Амура.
Он поднялся по долине Уссури, затем по реке Улахе до устья Фудзина, прошел по долине этой последней до
истоков, перевалил через водораздельный хребет Сихотэ-Алинь и спустился по реке Вай-Фуд-зину (Аввакумовке)
к заливу Ольги.
Между прочим, здесь я узнал, что Анюй в верховьях течет некоторое время вдоль западного склона Сихотэ-Алиня, охватывая
истоки Хора, а после принятия в себя притока Гобилли, текущего ему навстречу, поворачивает на запад, уклоняясь то немного
к северу, то
к югу, и впадает в протоку Дырен.
Первым большим притоком Анюя будет Тормасунь, или Тонмасу, как его называют удэхейцы. По их словам, это будет самая быстрая река Анюйского бассейна. По ней можно подниматься только в малую воду. Тормасунь течет под острым углом по отношению
к своей главной реке. В
истоках ее находится низкий перевал на реку Хор, через который перетаскивают лодки на руках.
Первую половину пути мы выполнили успешно и
к концу второго дня достигли
истоков реки Токто, где и решили заночевать в лесу на краю болота, покрытого большими кочками. Каждая из них была почти в метр величины и имела вид гриба, украшенного сверху длинной осокой.
Сопровождавшие нас удэхейцы расположились в балагане, а мы — в своем шатре. Мне хотелось определить географические координаты устья ключика Сололи, но так как небо было не совсем чистое, то я решил совершить еще одну экскурсию по реке Самарге.
Истоки ее находятся в высоком горном узле, откуда берут начало реки Анюй, Копи, Хор и Самарга, текущие в разные стороны от Сихотэ-Алиня. Таким образом, с Самарги можно выйти на Уссури, Амур и обратно
к морю.
Образцы горных пород, собранных мной по пути следования от
истоков к устью реки Чуина, располагаются в таком порядке: сначала идут филлитовый и кремнистый сланцы, потом песчаник, витрофир, друзы мелких кристаллов и роговообманковый порфирит.
Катэ-Табань (Катэтабауни) — маленькая горная речка, протекающая по долине, суженной близ устья и несколько расширяющейся
к истокам. Окружающие ее горы покрыты старым хвойно-смешанным лесом.
Чем более мы углублялись в горы, тем порожистее становилась река. Тропа стала часто переходить с одного берега на другой. Деревья, упавшие на землю, служили природными мостами. Это доказывало, что тропа была пешеходная. Помня слова таза, что надо придерживаться конной тропы, я удвоил внимание к югу. Не было сомнения, что мы ошиблись и пошли не по той дороге. Наша тропа, вероятно, свернула в сторону, а эта, более торная, несомненно, вела
к истокам Улахе.
Совершенно то же я встречал в западных христианских течениях, в мысли католической и протестантской, которая охвачена была жаждой возврата
к истокам прошлого (томизм, бартианство).
В Библии, которая возвращает нас
к истокам бытия, нет ясной грани, отделяющей то, что во времени, от того, что до времени, так как вселенская ее объективность имела границы в ветхом сознании человечества.
Неточные совпадения
И на вершинах европейской культуры подлинно культурный европейский человек не может чувствовать презрения
к своим древним
истокам.
Раньше или позже должно ведь начаться движение культуры
к своим древним
истокам,
к древним расам, на Восток, в Азию и Африку, которые вновь должны быть вовлечены в поток всемирной истории.
Дух, укрепленный в своих абсолютных
истоках и возрожденный, должен обратиться
к многообразной и сложной конкретности мира живой, творческой реакцией и обнаружить свои творческие дары.
Я рассчитывал часть людей и мулов направить по тропе вдоль берега моря, а сам с Чжан Бао, Дерсу и тремя стрелками пойти по реке Адимил
к ее
истокам, затем подняться по реке Билимбе до Сихотэ-Алиня и обратно спуститься по ней же
к морю.
После Кумуху в последовательном порядке идет опять ряд мелких горных речек с удэгейскими названиями: Сюэн (по-русски Сваин, на картах — река Бабкова), потом Омосо, Илянту и Яктыга. В
истоках Омосо есть гора с голой вершиной, которая поэтому и названа Голой. Другая гора, Высокая, находится недалеко от моря, между реками Омосо и Илянту. Участок берега моря от реки Кумуху
к северу до мыса Сосунова занят выходами гранитов, гнейсов и сиенитов.